Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Известия / Вторник 18 апреля 2000

Лексика приказа жестка и сурова. В нем прямым текстом перечислены дисциплинарные нарушения художественного руководителя, говорится о том, что стиль и ритм работы Светланова, его зарубежные обязательства и индивидуальные творческие проекты "вступили в противоречие" с занимаемой им должностью. Отмечено, что Светланов "свел к минимуму" работу оркестра, находился на рабочем месте всего 16 дней в году и "не намерен что-либо менять". В приказе фигурируют такие выражения, как "дача объяснений", "не явился на встречу", "не поставив в известность, убыл за рубеж". В итоге постановлено Светланова "уволить" за "грубое нарушение трудовых обязательств". Имя Светланова из названия оркестра, естественно, убирается -- теперь он будет просто Государственным академическим оркестром Российской Федерации.

Михаил Швыдкой сделал то, что и должен был сделать. Никакого другого выхода из ситуации уже не оставалось. Все компромиссные варианты были перепробованы и Светлановым отвергнуты. Весь последний год оркестр и дирижер ни разу не выступили вместе. Более того, Светланов откровенно нарывался на такое решение. "Увольняйте меня, и как можно скорее", -- писал он бывшему министру культуры Владимиру Егорову. Светланов выдержал свою линию. Егоров остался в образе чиновника, которому священный трепет перед гением не позволил употребить полномочия власти. Швыдкой этого сделать не побоялся. Сколько-нибудь влиятельных сил, которые могли бы помешать ему принять жесткое решение, не нашлось. В недрах светлановского окружения, правда, готовилось некое письмо деятелей культуры Путину в защиту Светланова, но света оно так и не увидело. Министр культуры отнял у оппонентов их же собственные слова, десять раз подчеркнув, что художественный авторитет Светланова остается вне сомнений, его заслуги должны быть оценены правительственными наградами, а его дирижерский дар должен быть востребован в России. В самом деле, Светланов не лишен возможности выступлений на родине -- он сотрудничает с Большим театром, а не далее как в эту субботу будет дирижировать ораторией Листа "Христос" -- только не "своим" оркестром, а студенческим оркестром консерватории.

Возможно, бывший светлановский оркестр наконец чувствует себя так, будто нож целебный отсек страдавший член. Но издание приказа нельзя расценить как победу администрации оркестра, противостоявшей Светланову. Министр недоволен работой оркестровых менеджеров и возлагает часть вины в случившемся на них. Михаилу Швыдкому не откажешь в адекватном восприятии ситуации -- между тем будущее оркестра туманно. Службам министерства вменено в обязанность до 20 мая внести кандидатуру нового художественного руководителя -- главного дирижера. Необходим реальный художественный лидер, переговоры ведутся в первую очередь с Александром Лазаревым, бывшим главным дирижером Большого театра (в довасильевскую эпоху), а теперь работающим за рубежом. Официальное разрешение конфликта со Светлановым поможет Лазареву принять решение, но, чтобы возглавить оркестр, ему придется пойти на подвиг. Оркестр в запущенном состоянии, в нем 23 вакансии, необходима аттестация, а затем -- планомерная черная работа едва ли не с нуля. Министерство может предложить Лазареву смехотворный для дирижера высокого ранга оклад в тысячу или полторы тысячи долларов. Впрочем, министр заверил, что в случае согласия Лазарева поисками спонсоров он займется сам.

Решительный стиль, продемонстрированный Михаилом Швыдким, внушает надежду на появление генеральной линии в отношениях со многими госучреждениями -- например, театрами-мастодонтами и их главными режиссерами. Министр просил рассматривать издание приказа по Светланову как принципиальный шаг. "Мы в долгу не только перед художниками, но и перед перед публикой -- у нас давно нет гамбургского счета, принята фигура умолчания", -- сказал он и упомянул МХАТ. А на 26 мая назначена коллегия по экспозиции XX века в Третьяковке.