Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Русский Телеграф / Четверг 27 ноября 1997

В субботу, когда был опубликован наш материал, Евгений Светланов и его оркестр принимали участие в концерте памяти Александра Юрлова, выдающегося хорового дирижера. Первое отделение бывшая юрловская Капелла во главе со Станиславом Гусевым пела одна и удручающе нечисто. Подумав о том, что хоровые коллективы Виктора Попова или Владислава Чернушенко и по сей день выступают превосходно, соглашусь со Львом Гинзбургом -- дело не в системе, а в личностях. Соглашусь и потому, что оркестровый результат в "Колоколах" Рахманинова, сыгранных во втором отделении, у Светланова и Госоркестра был великолепен. А новизна и свежесть интерпретации, конечно, никак не наводили на мысли о старости и упадке -- напротив, о ясности и величии "позднего стиля". К сожалению, повторилась ситуация прошлого сезона, когда певцы-солисты, отобранные Светлановым, испортили, прямо скажем, историческое исполнение Восьмой симфонии Малера. Разве нет в Москве певцов кроме Наталии Герасимовой с ее невзрачным дрожащим сопрано, кроме картонно-резкого Алексея Мартынова и разболтавшегося Анатолия Сафиулина? Можно сказать так: Светланов верен старым творческим привязанностям. А можно и так, как говорили музыканты в субботней публикации: на афише должно быть одно имя -- Евгений Светланов.

Я не во всем согласен со Львом Гинзбургом -- мне кажется, что БСО Владимира Федосеева находится вовсе не в цветущем виде и, опять-таки, лучше всего играет со своим художественным руководителем; что оркестр Марка Горенштейна, сплошь состоящий из неопытной молодежи -- как раз из тех оркестров, которых "развелось непозволительно много" и т.д. Но благодарен старшему коллеге за поддержку главной мысли материала -- отношения между Светлановым и Госоркестром нужно сохранить и в то же время изменить: прошло то время, когда административный диктат худрука был плодотворной их формой. Однако согласится ли Федор Глущенко, о котором написал Гинзбург, или иной "постоянный дирижер" быть чернорабочим при Светланове или в его отсутствие? Или он захочет делать с оркестром свои программы, иметь собственные гастроли и собственные записи? А если эти программы будут иметь успех, сопоставимый с успехом Светланова? А если этого дирижера признает и полюбит оркестр? И как ему сделать так, чтобы на гребне удачи не натолкнуться на очередной запрет худрука? Иными словами, кто -- в оркестре, в министерстве? -- возьмется уговорить Светланова следовать тому же стандарту цивилизованных отношений с коллективом, какому он прекрасно следует, работая с оркестрами на Западе?

Оппозицию "Система -- Личность", предложенную Львом Гинзбургом, можно сформулировать и как "Культура -- Искусство". Система прогнила и готова рухнуть, но пока еще служит триумфу личности. Оркестровая культура находится на последнем издыхании, но, собирая последние силы, иногда рождает подлинное искусство. Сейчас -- последние дни, когда это еще возможно.