Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Ведомости / Пятница 26 ноября 2004

Обидно пропускать Плетнева, редко выступающего в Москве с сольными концертами, — даже ради Гергиева. По счастью, на этот раз Плетнев разделил свой проект на два вечера. Мне, побывавшему на втором из них, довелось наблюдать картину, напомнившую о временах Рихтера, Мравинского и Горовица: безбилетные студенты пытались залезть с обледенелой крыши в окно четвертого этажа Консерватории, а ветер с улицы и ругань подоспевшей охраны неслись в зал через забитые толпой двери галерки, создавая контрапункт тихим звукам шопеновских прелюдий.

“Шопениана” включала в себя сюиту из пьес Шопена, составленную Глазуновым, 24 прелюдии в оригинале и оба фортепианных концерта в оркестровках Плетнева. Судя по Второму концерту, ничего революционного Плетнев-оркестровщик не совершил: оркестровая партия не вышла из роли аккомпанемента — правда, духовые инструменты получили возможность отметиться симпатичными соло или добавить к партии рояля побочные голоса. Героем вечера был не Российский национальный оркестр, кажется, не совсем сработавшийся с дирижером Андрисом Нелсонсом, а Михаил Плетнев. Даже если бы он не взял на себя соавторской роли, его личностное послание нисколько не потеряло бы в значении.

Плетнев играет Шопена так, словно не существует никакого шлейфа интерпретаций, традиций и мод. Он создает своего Шопена, принадлежащего и не XIX в., и не актуальной современности, а тому времени, в котором, не глядя на чужие часы, живет сам Плетнев. Этот музыкант неотзывчив к миру, он давно создал свою герметичную вселенную. Поначалу она казалась пугающей, но в этой искусственной среде зародилась жизнь, которая развивается с каждым годом. Плетнев играет виртуозно и внутренне свободно, уходя от типовых категорий выразительности. Отдельный пассаж может начаться с одним настроением, а закончиться с другим. В миниатюрной прелюдии разворачивается сюжет, который невозможно предугадать. Подарив благодарному слушателю немало исполнительских неожиданностей, Плетнев остался на подъеме: его не хотели отпускать, а он не хотел уходить и бисировал, часть за частью, концерты Шопена почти целиком.

Такого в обозримом будущем не повторится. Но декабрь до отказа заполнят другие кумиры. В Москве споют лучший россиниевский тенор мира Хуан Диего Флорес, русские баритоны мировой известности Владимир Чернов и Дмитрий Хворостовский, за пультами оркестров появятся Владимир Федосеев и Джеймс Конлон, скрипач Максим Венгеров даст сольный концерт, сестры Катя и Мариэль Лабек выступят фортепианным дуэтом. Джазовый пианист Ури Кейн исполнит музыку Малера, а саксофонист Ян Гарбарек вместе с британским Hillard Ensemble — метаморфозы тем старинных мастеров; эта акция — лишь одна из программ элитарного фестиваля “Декабрьские вечера”, на который также приедут вокалисты Бернарда Финк и Марк Пэдмор, пианистка Анжела Хьюитт и “Хаген-квартет”. Декабрьское сумасшествие обретет финал в соревновании новогодних программ Татьяны Гринденко и Юрия Башмета, по завершении которых наступит глубокая январская спячка.