 Музыкальная критикаЖизнь а-ля рюс«Лебединое озеро» по-английскиВедомости / Пятница 27 июня 2003 Обойма из четырех «Лебединых озер» — вторая программа гастролей — изничтожила скуку, царившую на открытии гастролей Королевского балета Великобритании. Анонсировав спектакль как историческую постановку 1895 г. , англичане насильственно превратили Мариуса Петипа и Льва Иванова в соучастников достижений и провалов балетного театра ХХ в. При всем интересе к современности, который пытается привить себе отечественный балет, уровень любого артиста и компании для нас все равно определяется тем, что они могут в классике. Но, видимо, именно поэтому мало кто решается привезти ее в Россию. Аншлага не было — летний интурист идет на натуральный продукт, т. е. русский балет в русском исполнении. Поэтому многие предпочли основной сцене соседнюю «Новую», где показывали свое «Лебединое» погорельцы из Театра Касаткиной и Василёва. Зато проинспектировать главное достояние национального наследия, с которого, собственно, и начался русский балет, чуть ли не в полном составе явилась труппа Большого театра. Занавес открыл зрелище нокаутирующее. Декорации воспроизводили легко узнаваемую решетку Летнего сада. Вход в него подпирали два стрельца. В руки им были вставлены арбалеты. На площади гомонила толпа: парубки в охристо-бордовых шароварах и рубахах, подпоясанных красными кушаками, поселянки в кокошниках, с которых свисали ленты. Взявшись за руки, они танцевали вальс — арабеск вправо, арабеск влево. К ним присоединялись великовозрастные кадеты и трио танцовщиков с картин Дега — бархотки, банты, черные корсажи «в рюмочку». Принц, скинув шинель на попечение наставника — вылитого чеховского персонажа, разделял всеобщее бурное веселье, пока перед воротами сада не появлялась сама Владетельная принцесса в платье Анны Карениной. Народ разбегался, а перепившиеся кадеты и Принц вместе с ними поспешали на озеро. Увидев там филина, которого, судя по костюму, можно атрибутировать и как лохнесское чудовище, они бросали оказавшегося снова в своей обычной сказке царственного друга на произвол судьбы. Бал в английском варианте превратился в рекламный каталог Фаберже на аукционе «Сотбис» — золото, люстра, подсвечники, зеркало во всю высоту сцены, невесты в золотых платьях с голливудских церемоний. Мазурку на этот бал пригласили танцевать, судя по зеленовато-черным камзолам и островерхим шапкам с меховой опушкой, монголов. Поэтому нет ничего удивительного, что передвигаются они не мазурочным шагом, а просто бегом. Что партнерша пыталась взмахом ноги попасть в челюсть партнеру, а тот с грохотом падал перед ней на колено. Испанцы трактовали темперамент как агрессивную дробь каблуков и виляние бедрами. В этом изувеченном характерном дивертисменте трудно узнать красоты Александра Горского. Но честь его не затронута — на афише он просто не упоминается, хотя ему же принадлежит и некоторая часть па-де-труа из первой картины. Сделав тысячную попытку «объяснить» сюжет балета Чайковского русскими корнями, автор английской версии Энтони Доуэлл пополнил ряды неудачников: никому не удалось еще преодолеть все несуразицы «Лебединого озера» лучше, чем наивным Иванову и Петипа. Однако он смог, используя достижения предшественников, найти новую эстетику в легендарных «белых» картинах балета. Изломав, к ужасу ортодоксальных балетоманов, знаменитые прямые и диагонали Иванова, заставив их неловко топтаться на невытянутых подъемах, ликвидировав знаменитые «волны» рук-крыльев и нарядив английских мускулистых лебедей в белые струящиеся тюники, Доуэлл превратил этих птиц в испуганных и нервных сестер лебедей-мужчин Мэтью Бёрна. И дело не в том, что в Лондоне не уважают классических традиций. Просто для англичан классика — это забытый язык, красивый, но мертвый. Поэтому балерина на партию Одетты — Одиллии — такая же функция в этом спектакле, как в магазине вешалка для платья. От нее требуется не интерпретация, а способность максимально надежно воспроизвести текст. Все составы отлично справляются с задачей. Одинаково невысокие, компактные и не обремененные красотой линий, Одетты — Одиллии Королевского балета отличаются лишь тем, что Мияко Йошида вертит фуэте в темпе allegro vivace, Джейми Теппер пока не научилась завершать его двойными турами, а Тамара Рохо каждый третий поворот усложняет еще и тройным пируэтом. Но все они словно бы боятся своим прикосновением изувечить текст. В отличие от англичан наши балерины все еще умеют читать на древних языках. И все же порой их диалогу с современностью тоже можно позавидовать. |