 Музыкальная критикаОперным диптихом "Песни у колодца" – "Слепые" завершился премьерный цикл проекта "Опергуппа"Произведения Елены Лангер и Леры Ауэрбах равно удачны и прекрасно дополняют друг друга Ведомости / Понедельник 17 декабря 2012 Строго говоря, «Песни у колодца» — не опера, а вокальный цикл. Тексты для него взяты народные — так сделано и в «Свадебке» Стравинского и, к примеру, в шедевре Леонида Десятникова «Русские сезоны». На фоне названных образцов произведение Елены Лангер не теряется. Композитор подошла к фольклору со стороны, позаботившись о том, чтобы в выбранных ею сюжетах содержалась и эмоциональность, и декоративность. Настроение и картинный строй спектакля напоминает фильм Параджанова «Тени забытых предков», сюжеты по большей части невеселые — чего только не приходится терпеть людям, особенно женщинам, — но к финалу атмосфера проясняется и поется прелестный септет, полный тонких красок, молодости и любви. Если по ходу оперы иногда кажется, что ее интонационный контур немного умозрителен и надуман, то к финалу никаких упреков более не остается. Небольшой оркестр под управлением Тимура Зангиева звучит терпко, чуть заметно стилизуя народный ансамбль, что корреспондирует и с этнографическим оформлением (художник Александр Арефьев, костюмы Марии Чернышевой), и со стилизованной пластикой артистов (режиссер Дмитрий Белянушкин, хореограф Наталья Фиксель). Та же команда поставила и оформила и вторую половину спектакля — оперу «Слепые» Леры Ауэрбах по пьесе Метерлинка. Здесь царит постапокалиптическое настроение, а фильм вспоминается другой — «Письма мертвого человека» Константина Лопушанского. На обломках цивилизации сидит и бродит выводок брошенных на произвол судьбы слепых — слепых, конечно же, метафорически. Чем дальше, тем больше в подтексте действия мерещится библейский Исход, а в конце появляется свет надежды (художник по свету Александр Сиваев). Рифмуя «Слепых» с «Песнями у колодца», на сцену выходят дети — а значит, у человечества еще есть продолжение. Опера Ауэрбах, за исключением электронной увертюры, написана только для голосов — без сопровождения. Артисты театра под управлением хормейстера Александра Топлова превосходно справляются со сложными, нередко намеренно высоко написанными партиями. Текст Метерлинка поется по-английски, и в смысловой багаж оперы словно вкладывается английская традиция консортного полифонического пения, идущая еще от Возрождения. Спектакль завершил цикл из четырех современных опер — кураторский проект Василия Бархатова под названием «Опергруппа». Наряду с «Франциском» Сергея Невского, поставленным в Большом театре, оперный диптих на Малой Дмитровке стал одной из его приятных страниц. |