 Музыкальная критикаРадость для ног: Большой танцует старинный балет «Марко Спада» в постановке Пьера ЛакоттаК 80-летию хореограф сделал новую редакцию спектакля, созданного 30 лет назад для Рудольфа Нуреева Ведомости / Понедельник 11 ноября 2013 «Марко Спада» — один из тех многочисленных знаменитых балетов с полуторавековой историей, от которых до наших дней дожило только название. Хотя с точки зрения архивного буквалиста это, конечно, преувеличение. В Париже есть шанс подержать в руках партитуру Даниэля Обера, который наскоро скроил балетик из фрагментов своих оперных шлягеров. Правда, вряд ли кому-нибудь придет в голову фантазия слушать этот трескучий опус, если его не сопровождает фейерверк завораживающих танцев. Можно попытаться разобраться в любовно-авантюрных отношениях, привязанных к Италии XVIII в.: знатный богач оказывается главарем бандитов, его дочь — аристократкой, ее возлюбленный — женихом губернаторской дочки, которая влюблена в драгунского офицера. Но уследить по либретто за этим нагромождением нелепостей — бессмысленный подвиг. Известно несколько гравюр постановки «Марко Спада». И все же эти хилые артефакты не способны воскресить почивший балет, от которого не сохранилось ни одного зафиксированного ансамбля, ни одной вариации, ни одного па. Лакотт, на счету которого возрождение тальониевской «Сильфиды», наверняка лучше всех понимал, что в случае «Марко Спада» у него нет материала для вдохновенной реанимации. За постановку он взялся не ради интереса к второстепенному хореографу Жозефу Мазилье, а потому, что в его распоряжении имелся Рудольф Нуреев. Великий лицедей, он был словно создан для двойной роли лихого бандита и вельможного богача. Стремление танцовщика к новым и новым профессиональным испытаниям стимулировало хореографа. Тут уж пришлось закрыть глаза на то, что Марко Спада отнюдь не эталон классического балетного героя в современном понимании: он отнюдь не благородный разбойник, а настоящий бандит с большой дороги. Но еще при первой постановке балета в 1857 г. заказчиков из парижской Opera волновал не моральный аспект: в распоряжении дирекции театра были две звезды — Амалия Феррарис и Каролина Розати, их очного соперничества и жаждали театралы. Большой театр в распоряжение Лакотта предоставил всю свою труппу со всеми премьерами. Это настолько воодушевило хореографа, что он не стал даже пытаться стилизовать обновленного «Марко Спада» под позапрошлый век. Для зануд, желающих непременно понимать, что происходит на сцене на протяжении трех актов, остался буклет с либретто. Остальных хореограф зовет за собой в мир классического балета — слегка безумный, взбалмошный и — да, демонстративно, вопиюще бессмысленный. Но упоительно красивый. Лакотт с султанской щедростью превратил в главных, танцующих, героев целый квинтет персонажей, выдав каждому россыпь вариаций, да еще поставив прекрасное «вставное» па-де-де для буколических Невесты и Жениха (Анастасия Сташкевич и Вячеслав Лопатин). Выяснять отношения некогда, если зритель может наслаждаться всеми вариантами больших и маленьких классических поз, пируэтов и пируэтиков, рондов на земле и в воздухе, заносками и бризе во всех ракурсах. И нет ничего криминального в том, что фуэте появилось только 30 лет спустя после создания оригинального «Марко Спада», коли его играючи крутит Евгения Образцова, да еще и с усложнением по диагонали, а жетэ по кругу, которые так щегольски удаются Семену Чудину, — наследие советского героического балета. Тем более что Ольге Смирновой все же удается выжать из новинки максимум и предстать в неожиданном для себя отнюдь не романтическом амплуа. А ради того чтобы увидеть, как идеально точно вся гигантская труппа сливается в экстазе преодоления анафемских трудностей французской школы, можно пережить и грабежи проходимца Марко Спада, тем более если это неожиданный в роли полузлодея обаятельный Дэвид Холберг. |