 Музыкальная критикаДиана Вишнева показала актерскую граньПублика оценила драматический талант балерины не меньше, чем танцевальный Ведомости / Понедельник 31 марта 2014 В первый вечер (программу показали трижды) зрительный зал был заполнен чуть ли не всем российским политическим и деловым бомондом: в последние годы не видеть премьер Вишневой, кажется, позорнее, чем пропустить международный экономический форум. Но на этот раз балерина меньше, чем когда-либо, оказалась готовой к компромиссам. Для «Граней» она выбрала двух постановщиков, которых можно было бы назвать звездами современной хореографии, если бы их поиски по сути не были «антизвездными», отрицающими сам способ существования академических монстров с их неизменными «Лебедиными озерами». Француз Жан-Кристоф Майо почти два десятилетия руководит Балетом Монте-Карло и за это время ни разу не согласился на самые заманчивые предложения о постановке от лучших мировых балетных компаний. Свою труппу он превратил в горстку единомышленников. Созданный для Вишневой Switch — его представление о тех самых «звездах», которых он всю жизнь стремится избегать. Балерина предстает дивой на пуантах и в наряде от Лагерфельда, пустой, самоуверенной и эгоцентричной. Но Вишнева превратила балет в исповедь женщины, за блеском вечернего платья, броского макияжа и вызывающих манер которой скрывается неуверенный в себе человек, одинокий в своих мечтах о банальном человеческом тепле, которое в Switch воплощают любимые танцовщики Майо из Монте-Карло Бернис Коппьетерс и Гаэтан Морлотти. «Женщина в комнате» знаменитой американской модернистки Каролин Карлсон превращает «Грани» в диптих. Хореограф оставляет Вишневу наедине с гигантским столом и видом из окна — одиноким деревом, позаимствованным из «Зеркала» Тарковского. Максимально обытовив пластику спектакля, Карлсон вычистила из него все, что могло бы свидетельствовать о том, что перед нами выдающаяся классическая балерина. Она позволила увидеть лишь отчаянно одинокую героиню и вызывающе смелую танцовщицу, меняющую душевные состояния с такой же легкостью, как и босые ноги — на высоченные шпильки. Карлсон, как до этого Майо, не оставила зрителям ни единого шанса прервать спектакль аплодисментами за эффектный трюк или виртуозный пассаж. Зато всю дозу сохраненных оваций публика обрушила на Вишневу в финале, оценив ее актерский дар не менее высоко, чем обычно ценит балеринский. |