 Музыкальная критикаПроизведением 2014 года стал «Зимний путь» ШубертаАртисты и режиссеры из самых разных концов мира, не сговариваясь, распознали в нем образ нашего времени Ведомости / Пятница 26 декабря 2014 Этот цикл Шуберта из двадцати четырех песен нимало не эффектен, не прост для исполнения и для восприятия. Но в Москве в этом году он вдруг стал часто исполняемым произведением. И не только в концертах. В узком прокате прошел небанальный российский фильм. Он называется «Зимний путь». Авторы его сценария и режиссеры — супруги Сергей Тарамаев и Любовь Львова, до этого их знали как актеров. Герой фильма — начинающий певец Эрик, разучивающий «Зимний путь» Шуберта. У Эрика есть старший друг — музыкант и коллекционер картин Слава. Те, кто застал 80-е годы, могут вспомнить подававшего надежды контратенора Эрика Курмангалиева и великого пианиста Святослава Рихтера, разглядевшего в нем уникальный, но в итоге так и не осуществившийся дар. В фильме есть, правда, еще гопник Леха, но он нужен лишь для того, чтобы снабдить действие сюжетом и протянуть через него историю. Главное же в фильме — одинокий человек с несистематизированной внутренней жизнью, бредущий сквозь холод мира бесконечным зимним путем. Педагог по вокалу диктует Эрику режим: «Сон, прогулки, Шуберт». Эрик выполняет указанную триаду. Но только его сон — в постели другого мужчины, прогулки — с початой бутылкой водки в кармане пальто, а Шуберт — в наушниках плейера. Действие фильма разворачивается в наше время, но оно рифмуется с застойными временами тридцатилетней давности. А еще оно рифмуется с временами конца 1820-х, когда Бетховен уже был глухим остатком былых героических лет, зато тихий Шуберт, окруженный непониманием, создавал ключевое творение романтизма — вокальный цикл «Зимний путь» на стихи Вильгельма Мюллера. Его спел итальянский бас Феруччо Фурланетто, подчинив богатый оперный голос интимной шубертовской интонации. Его спел немецкий тенор Йонас Кауфман — тоже мировая оперная звезда, от которого московские поклонники все же больше надеялись получить набор теноровых арий. Оба артиста не принадлежат русской культуре, а это значит, что настроение шубертовского цикла созвучно как нам, так и всем европейцам. И не только европейцам. Художник из Южной Африки Уильям Кентридж прислал на театральный фестиваль NET свой «Зимний путь» — концерт-спектакль с видеокартинками, на которых к песням Шуберта в порядке вольной фантазии прилагалось нечто вроде дневника или автобиографии. Пел в спектакле Кентриджа выдающийся баритон Маттиас Герне, а за рояль по такому случаю сел Маркус Хинтерхойзер, интендант нескольких европейских фестивалей. В интернациональную компанию нужно включить и нашего артиста — баритон Илья Кузьмин тоже исполнил «Зимний путь», а за роялем был русский Хинтерхойзер — директор театра «Новая опера» Дмитрий Сибирцев. Спорным, но впечатляющим проектом стало исполнение «Зимнего пути» в экстравагантной редакции современного немецкого композитора Ханса Цендера. Последний выступил немного как гопник Леха: в результате оркестр MusicAeterna (из Перми) под управлением Теодора Курентзиса играл добавленные к оригиналу Шуберта бонусы — местами авангардные, местами кабаретные, а тенор Стив Давислим (из Малайзии) изредка менял академическую манеру пения на пугающее скандирование текста в мегафон. И, наконец, какую пластинку слушали из чужого окна молодые японские авиаконструкторы в мультфильме Хаяо Миядзаки «Ветер крепчает», тоже вышедшем в 2014 году? «Зимний путь — это про нас», — говорит один из них и шагает по сугробам. Одинокая душа среди мерзлой, застывшей земли, на которой едва различим путь, ведущий или в никуда, или неведомо куда, — образ, оказавшийся созвучным мироощущению художников мира. Но это как раз и значит, что полного одиночества нет и мы, в какой бы точке земли ни переживали текущий момент истории, способны понять друг друга. Нужно только следовать рецепту, который прописал студенту консерваторский педагог: сон, прогулки, Шуберт. |