 Музыкальная критикаСлова “бу” не знаем[ КОЛОНКА ] Когда в театре “Ла Скала” тенор-звезда Роберто Аланья вышел в “Аиде” петь Радамеса, в зале поднялся такой гвалт, что артист едва допел выходную ариюВедомости-Пятница / Пятница 15 декабря 2006 Далее ему предстояла сцена с принцессой Амнерис, но озадаченный Аланья ретировался за кулисы. Его партнерша изображала дуэт в одиночку, пока не подоспел тенор-дублер в джинсах (он не успел даже надеть сценический костюм). После спектакля ему долго аплодировали. Какие хамы эти итальянские операманы! А я помню сцену, которую наблюдал в Римской опере. В первом действии “Дон Жуана” дирижер не успел сориентировать певца, и тот вступил раньше такта. Когда дирижер появился в яме перед началом второго акта, какой-то тип из ложи заорал: “бу!” Возмутительно… Подумаешь, дирижер один раз ошибся, а скорее всего, виноват певец. В любом случае дирижер переживает и настроился провести второй акт безупречно — так нет же, надо кричать ему под руку! Но дирижер не стушевался: он высмотрел в ложе крикуна и отвесил персонально ему самый язвительный поклон. Так у них принято уже почти четыреста лет — сколько существует публичная опера. Свист и улюлюканье звучали в театрах порой громче музыки. Доставалось и тенорам, и примадоннам, и великим композиторам — Россини, Верди, Пуччини. Итальянская публика знает, кто в опере хозяин. Мы-то в курсе: в театре и концертном зале нужно вести себя прилично. Хочешь покричать — иди на стадион. А высокое искусство требует почтения. Артист — избранник муз, его даже по телевизору показывают. Не нравится? Не дорос. Нравится, хочешь поаплодировать? Подожди, пока доиграют до конца, а хлопать между частями — свинство и нарушение традиций. Так только в джазе хлопают. И при Моцарте хлопали, и при Чайковском — но ведь прогресс чему-то учит. Мы счастливые. В Милане, кроме театра “Ла Скала”, меломану и пойти-то некуда. В Москве пять оперных театров и …дцать симфонических оркестров. Ни в одном городе мира не играют столько классики одновременно. Везде публика, везде аплодисменты. Все артисты хорошие или самые хорошие. Всем нужна поддержка государства. С 2003 года некоторым оркестрам решили выдавать ежегодные президентские гранты. Браво, хватит держать музыкантов на тарифном пайке! Выбрали оркестры Темирканова, Федосеева и… Светланова, к тому времени покойного. Что ж, возникла каста элитных оркестров, в них перетекла часть лучших кадров. Всем остальным это, естественно, не понравилось. Но вот с начала 2007 года обещаны еще и правительственные гранты — оркестрам Спивакова, Башмета, Плетнева, Когана, Симонова, Полянского и Дмитриева. Было три элитных оркестра, стало десять — а значит, ни одного. Кадры снова растекутся, и все опять будут одинаково хороши. Кое-кто еще, правда, остался за бортом, но, глядишь, со временем подоспеют гранты парламентские или муниципальные. Здорово, конечно! Вчера твой знакомый музыкант понуро брел по улице Герцена, на ходу жуя бутерброд из целлофанового пакета, а теперь он, того гляди, пригласит тебя на чашку кофе. Играть он, правда, будет точно так же. И гранты вовсе не обяжут дирижеров придумывать программы поинтереснее, раздобывать редкие партитуры. Зачем? Все и так прекрасно. В ком же причина? В чиновниках, кому надо поддержать высокое искусство по разнарядке сверху? Нет, в нас. Мы исправно покупали все абонементы — самые хорошие и просто хорошие. И ни разу не посвистели, ни разу не проголосовали рублем. Мы самая чуткая, добрая, отзывчивая к искусству публика. К нам и отношение соответствующее. Еще один свежий факт: объявлены номинанты на премию Grammy. Валерий Гергиев номинируется за запись симфоний Прокофьева с Лондонским симфоническим оркестром. Юрий Башмет и его ансамбль “Солисты Москвы” — за диск с музыкой Шостаковича, Вайнберга и Свиридова. Жива русская школа, умеем! Если хотим. Но хотим не всегда. Привез Валерий Гергиев в Москву “Фальстафа” Верди — ансамбли не сходятся, звучат вкривь да вкось. Юрий Башмет и “Солисты Москвы” сыграли в БЗК Сороковую симфонию Моцарта — так, как средний оркестр может сыграть с листа, да еще и в таком темпе, чтобы только побыстрее закончить. Гранты — дома, Grammy — там. А Роберто Аланью жаль. Он превосходный лирический тенор. Я не понимаю, почему он поет Радамеса, партию, которая его голосу не подходит. У миланских свистунов к нему был и особый счет: в одном интервью он назвал публику “Ла Скала” трудной. И оказался прав. Учитесь у нас, друзья! Мы слова “бу” не знаем, зато с артистами у нас не любовь, а просто мелодия. |