 Музыкальная критикаУчитель танцевВ пятницу в Большом зале консерватории дебютировал один из самых ярких и многообещающих российских дирижеров нового поколения — Владимир Юровский. Вместе с Российским национальным оркестром он представил программу из сочинений Дебюсси, Стра...Ведомости / Понедельник 07 октября 2002 В пятницу в Большом зале консерватории дебютировал один из самых ярких и многообещающих российских дирижеров нового поколения — Владимир Юровский. Вместе с Российским национальным оркестром он представил программу из сочинений Дебюсси, Стравинского, Адамса и Пьяццоллы. В том, что имя Юровского было незнакомо большей части консерваторских завсегдатаев, нет ничего удивительного: отучившись тихо-мирно в Московской консерватории, Юровский уехал в Европу, где довольно быстро обратил на себя внимание профессиональными и аккуратными работами в оперном и — несколько в меньшей степени — в симфоническом жанре. Ныне в послужном списке 30-летнего москвича значатся ангажементы в Лондонской королевской опере Covent Garden и на фестивале «Флорентийский музыкальный май», в берлинской Komische Oper и брюссельском La Monnaie, а два года назад он принял на себя весьма почетную обязанность руководить одним из старейших оперных фестивалей Европы в английском поместье Глайндборн. Вполне логично, что сделавший столь успешную карьеру маэстро должен был рано или поздно засветиться и в своем родном городе — пусть лишь однажды, зато с небанальной программой из классиков ХХ в. и с одним из самых престижных столичных оркестров. Заполучивший себе одного из самых перспективных новичков дирижерской элиты РНО явно не был готов к творческим подвигам, да и вообще к новым ощущениям. Ныне, после нескольких сумбурных лет с Владимиром Спиваковым, оркестр напоминает потерявшего форму спортсмена — сонного, неповоротливого, с обрюзгшим лицом и одышкой. Афиша же концерта, включавшая два балетных шедевра из «Русских сезонов» Дягилева («Жар-птица» Стравинского и «Игры» Дебюсси), знойное аргентинское танго (Концерт для бандонеона с оркестром Пьяццоллы) и напористый фокстрот американца Джона Адамса из оперы «Никсон в Китае», требовала от музыкантов труднодостижимого — физической выносливости, гибкости и умения держать ритм. С первых тактов хореографической поэмы Дебюсси Юровский добровольно принял на себя роль учителя танцев. В первом отделении преодолеть хандру оркестровой братии удавалось с трудом. Положение спас блестящий бандонеонист, норвежец Пер Арне Глорвиген, в концерте Пьяццоллы заставивший зал свинговать под инертные ритмы танго и, при помощи тактичного и внимательного дирижера, окончательно взбудораживший сидящих на сцене. В сочинении Адамса, исповедующем механистичный и агрессивный подход к балетному жанру, дирижер резко сменил тактику, всласть погоняв оркестр и вынув из потаенных симфонических глубин нужные ему тембровые краски. На финальное же сочинение — сюиту из балета Стравинского — пороху уже не хватило и, достойно отплясав знаменитый «Поганый пляс», дирижер завершал финал уже вполсилы, а оркестр — вполголоса. Несмотря на такую полуудачу, этот танцевальный тренинг не прошел даром ни для РНО, ни для молодого маэстро, ни для публики — всем упомянутым выше в новом сезоне необходимы свежие впечатления и новые ориентиры в мировом музыкальном пространстве. |