 Музыкальная критикаНаш «Титаник»Геннадий Рождественсткий разобрался с Большим театромВедомости / Понедельник 30 октября 2000 В пятницу в Большом театре при большом скоплении прессы собирались подписать договор о сотрудничестве с Внешэкономбанком. В связи с занятостью банкиров процедура была отложена. Но журналисты не остались внакладе: новый генеральный художественный руководитель театра Геннадий Рождественский, рассказывая о ситуации в театре, заставил всех и смеяться, и плакать. Два месяца, которые прошли с его назначения на эту должность, прославленный дирижер вникал в жизнь театра. Результат оказался для него неутешительным. Рождественский сравнил Большой с «кораблем, лишенным навигационных приборов и затонувшим на три четверти». Свидетельством этого маэстро назвал хаотический репертуарный план, запутанную систему трудовых отношений и отсутствие дисциплины. Артисты Большого ездили на заработки, когда им хотелось. Из-за этого театру уже пришлось отодвинуть на месяц запланированную на декабрь премьеру вердиевской оперы «Набукко». Рождественский распорядился, чтобы до 1 ноября все солисты указали свои личные планы на весь следующий сезон. Планы самого худрука оказались большими и не очень четкими. После уже объявленной постановки первой редакции «Игрока» Прокофьева он собирается осуществить постановки «Чародейки» Чайковского и оперы чеха Яначека «Из Мертвого дома» по Достоевскому. На этом созидательная часть пресс-конференции закончилась, и в воздухе запахло жареным. Немало времени Рождественский посвятил «размазыванию» уволенного руководителя балетной труппы Алексея Фадеечева, который был назван «склонным ко лжи». Оказывается, Фадеечев шантажировал маэстро, чтобы он не снимал с репертуара балет «Дочь фараона», доказывая, что английский импресарио обязательно хочет видеть это название в афише гастролей Большого летом 2001 г. Рождественский не поленился обратиться к г-ну Хохаузеру, и оказалось, что тот вовсе не хочет видеть «Дочь фараона», как и всю труппу Большого в Лондоне. Но главным раздражителем маэстро остается балетный мир, который решительно сопротивляется его позиции. Театр уже засыпан письмами без обратного адреса, в которых его просят отказаться от новой репертуарной политики, а то, мол, западная публика не увидит на гастролях ведущую солистку балета Нину Ананиашвили. Рождественский не скупился на замечательные метафоры. Объясняя, к примеру, почему был изъят из репертуарного плана балет «Александр Великий» греческого композитора Араписа, маэстро сказал, что он знать не знает такого композитора, и посоветовал его произведение «хореографическому кружку такелажников салониковского порта». Рождественский, с одной стороны, пытается изгнать из театра малохудожественные спектакли Васильева, но взамен предлагает репертуар, который также не вызывает энтузиазма. Трудно представить себе, что сложнейшая партитура «Из Мертвого дома» будет собирать зал, еще труднее представить ее в интерпретации солистов Большого. Предлагая такие ультраэстетские названия, как «Дафна», он целиком и полностью преклоняется перед «золотым фондом» Большого и умиляется старомодным декорациям Федоровского или собирается попросить Игоря Моисеева восстановить свой довоенный балет «Три толстяка». Наконец, делает ставку на Григоровича, который уже 15 лет не создавал оригинальных балетов («Возраст не имеет значения»). Пресс-конференция нового худрука напомнила события пятилетней давности. Новое руководство Большого набирает дивиденды на отрицании предыдущих руководителей. Черпает идеи из котла, где варятся одни и те же постановщики. Не хочет расстаться с безобразными и выбравшими свой временной лимит постановками вроде недавно реинкарнированного «Онегина». Так было, когда в театр пришел Васильев. Так было в Большом всегда. Пока в театр не придет человек, свободный от груза и обид прошлого, Большой- «Титаник» будет тонуть. |