 Музыкальная критикаУзаконенный обманХосе Каррерас в КремлеВедомости / Понедельник 25 сентября 2000 Субботний концерт звезды мировой оперы Хосе Каррераса в Государственном кремлевском дворце вновь продемонстрировал, что любовь российской публики к испанскому тенору обходится очень дорого. Билеты, стоившие до 10 000 руб., были распроданы полностью. Спекулянты предлагали дешевые билеты «на Хосе» по 2000 руб. С другой стороны, нынешний концерт оперной звезды прошел под знаком узаконенного обмана публики, которой за ее собственные деньги показали совсем не то, что обещали. На фоне других великих теноров эпохи Каррерас всегда выделялся отличными верхами (чего не было у Пласидо Доминго) и актерским обаянием (чего не хватало погрузневшему Лучано Паваротти). Еще большее признание в мире, как это ни кощунственно прозвучит, принесла ему его болезнь. За излечением тенора от лейкемии затаив дыхание следил весь мир. Его первые появления на публике сопровождались радостными возгласами: «Смотрите, он поет!» В тот момент число поклонников Каррераса выросло в миллион раз. Сейчас с твердой уверенностью можно сказать: не будь болезни Каррераса, три тенора никогда бы не собрались для совместных выступлений. Во всяком случае Доминго и Паваротти в один голос уверяют, что они это сделали для поддержки своего коллеги. Концерты трех теноров, вначале приуроченные к футбольным мондиалям, а затем поставленные на стадионный конвейер, изменили облик современной оперы. Если до этого петь попсу считалось позором, то теперь великие певцы пустились во все тяжкие, без разбору приглашая для совместных выступлений звезд шоу-бизнеса. Каррерасу, так и не оправившемуся до конца от своей страшной болезни, этот способ зарабатывания денег особенно пришелся по вкусу. Прикрываясь красивыми словами о «популяризации классического искусства», публике предлагают теперь затертую смесь шлягеров, подобранных по принципу «чтобы легче петь», к тому же сильно перемежаемую оркестровыми увертюрами и выступлениями подпевки. Подобные шоу вряд ли имеют отношение к оперному искусству. Впрочем, и вся московская организация концерта (опоздание на полчаса, за которое никто не принес публике извинения, бесконечное хождение опоздавшей публики по длинным проходам партера) говорит о его «шоубизнесовой» природе. Программа кремлевского выступления ничем не отличалась от обычных оперных шоу Каррераса. С той лишь разницей, что фамилия молодой певицы солистки Камерного музыкального театра под руководством Бориса Покровского Елены Кононенко не значилась ни на одной афише. И ее выступление в сольном концерте тенора с ариями, которые заняли чуть ли не половину концерта, было для публики сюрпризом. К тому же победительница конкурса «Романсиада» явно перепутала оперы Верди и Доницетти с романсом «Темно-вишневая шаль», а ее технические возможности и вовсе не соответствовали виртуозному репертуару. Так что неожиданная «нагрузка» к выступлению звезды оказалась тяжеловатой. С репертуаром самого Каррераса у организаторов концерта (государственного унитарного предприятия «Кремль» и банка «Авангард») тоже вышла накладка. В пресс-релизах они упирали на то, что Каррерас обязательно исполнит шлягеры со своей новой пластинки «Чистая страсть». Вышедший недавно диск действительно удивил даже самых верных фэнов Каррераса. В него вошли шлягерные фортепианные и симфонические мелодии (Рахманинов, Шопен и даже Пол Маккартни), на которые были написаны не бог весть какие стихи. Послушать Второй концерт Рахманинова в исполнении Каррераса было бы даже интереснее, чем в сотый раз испанские песни «Гренада» и «Неблагодарное сердце». Каррерас, как всегда, сделал ставку на неаполитанские и испанские песни, а также оперетту. Крохотный дуэт из «Веселой вдовы» Легара, исполненный вместе с Кононенко, и две арии из испанской оперетты — сарсуэллы — принесли мало радости. Еще менее удачно прозвучала единственная оперная ария, посвященная погибшим подводникам «Курска». Плач Федерико из оперы «Арлезианка» Франческо Чилеа — это такая «штучка», которую держат в репертуаре все теноры-пенсионеры, чтобы козырнуть сохранившимся умением петь пианиссимо. Но если это качество голоса уже утеряно — само исполнение теряет всякий смысл. И только в конце вечера прозвучал один номер из «Чистой страсти», написанный на популярную мелодию Концерта для гитары и симфонического оркестра «Аранхуэс» испанца Родриго. Но симфонический оркестр Большого театра, которым из рук вон плохо дирижировал постоянный подручный Каррераса Дэвид Хименес, играл вяло и неточно. Так что и этот шлягер «не выстрелил». В этот вечер вокальная форма Каррераса была далека даже от той, что он демонстрировал в свои прошлые заезды в Москву. Ко второму отделению голос вообще устал, и каждая высокая нота (одна на весь номер) требовала от звезды неимоверных усилий. То, что раньше пелось (та же «Гренада»), теперь просто выкрикивается. Неизменным остается только его сценическое обаяние, которым он и побеждает публику. Зал, принимавший певца довольно спокойно, после «Гренады» воспрял духом. И судя по тому, что в покидавшей Кремль публике то и дело слышалось мечтательное: «Вот бы теперь на Баскова попасть», Каррерас не оправдал надежд москвичей. Завтра он подвергнет испытаниям Петербург. |