 Музыкальная критикаГероиня чужого романаСильви Гиллем выступила в Москве. Да, это случилось впервые, а между тем балерине сегодня сорок четыреВедомости / Вторник 17 марта 2009 В антракте, который большую часть публики настиг настолько неожиданно и быстро, что вызвал смех в зрительном зале, люди кидались друг к другу с вопросами: «Ты думаешь, это правда гениально? Ну почему?!» Московский художественный театр, который предоставил «Золотой маске» свою сцену под один из «легендарных спектаклей ХХ века» Push, был переполнен народом, для которого Сильви Гиллем — женщина-сирена, недоступная, вышибающая аналитические способности, отменяющая все представления о танце. Такая нам досталась легенда о балерине. Но сами мы с этой легендой живьем практически не сталкивались. Несмотря на то что западных балерин поколения Гиллем в Москве знают как своих, сама она ни разу сюда раньше не доезжала — только станцевала совсем юной два спектакля в Мариинском театре, а пять лет назад едва мелькнула там же на гастролях с Королевским балетом Великобритании. И теперь мы ждали, что она выйдет — и сразу станет ясно, почему сегодня не знать Сильви Гиллем так же странно, как не слышать о Филипе Глассе или Квентине Тарантино. А она появилась на пустой сцене, с короткой рыжей стрижкой, в белом летящем костюмчике и вместо того, чтобы нам что-то демонстрировать и доказывать, просто начала двигаться под звуки фламенко — будто пришла на дискотеку. На возникшее недоумение можно было бы, конечно, ответить, что само существование такого аппарата, каким является изумительно выточенное и оснащенное идеальными данными для балета тело Гиллем, — уже чудо. Что незамысловатость ее движений на сцене — великая иллюзия, которую под силу создать только уникальной исполнительнице. Можно было бы, в конце концов, сосредоточиться на том, что привезли спектакль Push, в Европе завоевавший все мыслимые премии — Лоренса Оливье, журнала TimeOut, Национальную танцевальную премию Великобритании, — и хореография Рассела Малифанта создана на высочайшем профессиональном уровне. Но имело ли смысл разбираться во всех этих нюансах? Гиллем излучала такую насыщенность каждого жизненного мгновения, что ее бесстрастное лицо, абсолютная естественность движений не имели никакого отношения к обыденности. Поглощающая мощь балерины скрывала какие-то события, истории — целую жизнь, которая прошла мимо нас и нам недоступна, но энергию которой нам было дано ощутить. Сильви Гиллем впервые выступила в Москве. Выступила не в «Лебедином озере», не в созданном на нее In the Middle Уильяма Форсайта и не в какой-нибудь новинке Матса Эка. Ее роли, которые перевернули мир, остались в прошлом. А она спокойно перешагнула в настоящее и гармонично в нем существует. Нуреевская орлица Сильви Гиллем пришла в парижскую Opera почти одновременно с назначением Рудольфа Нуреева директором труппы. Ей было девятнадцать, когда он расчистил для нее репертуар и провозгласил этуалью, оставив томиться в очереди более взрослых. В двадцать четыре, поссорившись с Нуреевым, этуаль хлопнула дверью театра. Это было самое начало великой карьеры. |