 Музыкальная критикаБалет удостоился гомерического хохота«Трокадеро де Монте-Карло»: телеюморина на пуантахВедомости / Понедельник 05 февраля 2007 Оглушительный успех трехдневных гастролей компании «Трокадеро де Монте-Карло», которые прошли на сцене Театра эстрады, продемонстрировал, что даже в стране, которая «в области балета впереди планеты всей», многие любят в нем совсем другое искусство.Американская труппа выступает в Москве в третий раз, и с каждым разом ее популярность, как и цены на билеты (в этом году они доходили до 7000 руб.), только растет. В репертуаре — фрагменты из «Лебединого озера», «Раймонды», «Пахиты» и тянущая не на один вечер концертная программа. При этом численность труппы недотягивает даже до двух десятков танцовщиков. Фирменный знак «Трокадеро» — густо покрытый слоем грима «умирающий лебедь» с накладными ресницами и волосатой грудью, взгромоздившийся на пуанты 47-го размера. Женщин в эту компанию не допускают — по словам танцовщиков, это объясняется их страстью к классической хореографии: все лучшее в XIX в. было создано для балерин. Чтобы захватить партии Одетты и Жизели, им и пришлось создать компанию, где не ступает пуант женщины. Первоклассно придуманный и до мелочей выверенный имидж — самая впечатляющая особенность «Трокадеро де Монте-Карло». Ее название намекает на бесчисленные компании постдягилевской поры с русскими корнями — и на протяжении более чем 30 лет существования труппы большинство ее поклонников искренне уверены, что она базируется где-то между Парижем и Монте-Карло. А «фамилии» и «биографии» местных «балерин», среди которых блистает Светлана Лофаткина, можно зачитывать в качестве отдельного отделения концерта. Но первоклассная реклама не единственное, что выдает американскую прописку «Трокадеро де Монте-Карло». Эта компания была задумана во славу классического балета, обросшего за сотню лет многочисленными штампами и нелепостями. Главным номером программы оказывается Одетта размером с боксера Валуева и Принц Зигфрид еще более исполинских габаритов. Все это напоминает капустники, без которых было немыслимо представить ни одну балетную труппу в Советском Союзе: нацепив перистые «уши» и напялив пуанты, танцовщики-мужчины в танце маленьких лебедей выплескивали творческую энергию, которая не имела иного выхода в те годы, когда премьеры балетов выходили раз в пятилетку. При этом хорошая выучка позволяла блеснуть красивыми подъемами на пуантах, щегольнуть тройным пируэтом, изогнуть в лебедином изломе шею и руку. Все это и сегодня можно увидеть, когда в «Светлом ручье» Сергей Филин с сильфидным веночком на голове демонстрирует — на зависть многим балеринам — бесшумные полеты, бриллиантовые заноски, идеально выворотные позиции и заплетающиеся веночком руки. Американцы же ограничиваются тем, что в «Раймонде» Жан де Бриен сначала падает со сцены в зрительный зал, а потом пытается «отбить» букет у партнерши, в «Па-де-катр» Тальони повелевает соперницами с ухватками комендантши общежития, а у «умирающего лебедя» с каждым pas облетают перья с пачки. Гомерический хохот в зале радует тем фактом, что искусство вызывает такую непосредственную реакцию зрителей. Хотя выступление «Трокадеро де Монте-Карло» больше напоминает не балет, а сеансы телевизионного юмора. |