 Музыкальная критикаТихий дедушкаГастроли труппы Мориса Бежара прошли без привычного ажиотажаВедомости / Вторник 07 ноября 2006 Главный балетный революционер ХХ в. Морис Бежар в преддверии 80-летия собрал программу «Избранное», с которой его труппа Bejart Ballet Lausanne колесит по миру. В Москве гастроли прошли на сцене Концертного зала имени Чайковского. В зале не было не только театральной элиты, но даже учеников хореографического училища.Программу «Избранного» Бежар начал с последнего из созданных им спектаклей — «Искусство быть дедушкой». Едва свет в зале погас, на сцену выскочили восемнадцать мальчиков и девочек в телесных трико. Нескольких секунд хватило, чтобы рассмотреть, насколько разнородны эти танцовщики: у одного роскошные стопы французской школы, но нет вращения, у второй — редкой красоты фигура, при этом полностью отсутствует выворотность, у третьей устойчивость волчка, зато нет прыжка. Такая разношерстность могла бы повергнуть в депрессию руководителя любой компании — ведь красота балета основана на соответствии внешнему стандарту. Но Бежар даже не думает маскировать их недостатки и различия. Хореограф живописно распределил танцовщиков по сцене и позволил им кувыркаться, потягиваться, подпрыгивать, привскакивать. Их молодость сегодня вызывает его восхищение, а профессиональные несовершенства — умиление. Именно благодаря Морису Бежару балет — искусство для избранных — превратился в зрелище для всех. В начале 1960-х он первым перенес спектакли на стадионы, прокатив свою труппу «Балет ХХ века» по всем медвежьим углам мира, и подарил балету на несколько десятилетий популярность футбола, а сам стал культовым хореографом и единственным балетным членом французской академии. В конце 1980-х Бежар распустил авангардный «Балет ХХ века» и создал труппу, в названии которой важным было уже не время, а имя — Bejart Ballet Lausanne. Он передал ей многие из своих старых спектаклей — но и знаковые балеты хореографа изменились вместе с поколением артистов. «Адажиетто», один из самых популярных балетов Бежара, без первого исполнителя Хорхе Донна потерял свою душу. Этот балет-монолог (как «Ромео и Джульетта» Лавровского без Улановой) превратился в другой спектакль: красивый, но неживой. В отличие от «Адажиетто» балет «Быть может, это Смерть?» оставляет артистам простор для интерпретации. Простота композиции этой цепи дуэтов мужчины с четырьмя женщинами, символизирующими этапы его жизни, позволяет сконцентрироваться на многозначности хореографии, которая прекрасно сочетается с вокальной музыкой Рихарда Штрауса. Молодое поколение артистов исполняет спектакль с тем кукольным задором, который знаком отечественному зрителю по многочисленным копиям «Лебединых озер». Хореографа это не смущает. Бежар расстался с образом Мефистофеля и не пытается взорвать мир огненными полетами «Жар-птицы». Всю жизнь он прожил с репутацией бомбиста в хрустальном мире классического балета — чтобы теперь получать удовольствие от декларативного простодушия своих постановок. Бежар открыл для себя искусство быть дедушкой — спокойно наблюдать за новыми революциями и с мудростью относиться к тому, что бывшие поклонники его не воспринимают. |