 Музыкальная критикаТри па в правильном направлении«Новые имена» на фестивале «Мариинский»Ведомости / Четверг 23 марта 2006 САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — Мариинский театр так долго приучал публику, что на его сцене идут только шедевры, что их ждут даже от дебютантов. Трем молодым хореографам театр предложил поставить одноактные спектакли для программы «Новые имена». Шедевров пока не получилось, но публика осталась довольна.«Новые имена» на Мариинском фестивале должны были быть точкой спада зрительской активности — к современной хореографии в Петербурге отношение скептическое, а поставленная прямо в середину программы премьера угодила между классическими мастодонтами с участием приглашенных западных звезд и бенефисами местных любимцев. Но публика заполнила зал до отказа: заинтриговать красотой проекта в Мариинке умеют. Для «Новых имен» постановщиков отобрали, кажется, не по предыдущим работам, а по биографиям — три варианта становления хореографов в наши дни. Никита Дмитриевский окончил Московскую академию хореографии, подавал надежды как исполнитель небольших сольных партий в Большом театре и прямо оттуда попал на стажировку в труппу Иржи Килиана Netherlands Dance Theatre, после которой расстался с правоверной классикой. Алексей Мирошниченко уже больше десяти лет танцует в Мариинском театре. За это время из кордебалетных линий так и не выбрался, зато примерил на себя хореографию практически всех работавших с труппой постановщиков. Американец Ноа Д. Гелбер учился в баланчинской школе, танцевал все и везде, пока не осел во Франкфуртском балете у Форсайта и не стал его ассистентом. Но, несмотря на разницу возраста и судеб, все хореографы — дети балетной глобализации, которые создают один и тот же спектакль, только находятся на разных стадиях его постановки. Выросший на Петипа и Григоровиче, Дмитриевский радует уже тем, что демонстрирует возможность избавления от привычных клише. Взявшись за постановку «Мещанина во дворянстве», он пока все внимание сосредотачивает на том, чтобы хореография соответствовала сложной структуре музыки Рихарда Штрауса. И проявляет массу изобретательности в сочинении композиций для разнофигурных ансамблей. Но персонажи, хотя для них придуманы яркие детали, сливаются в общую массу, из-за чего спектакль похож на бессюжетный балет. Эффектный ход сделал Мирошниченко. Для постановки он выбрал опус Леонида Десятникова «В сторону «Лебедя» (соло на фортепиано исполняли Полина Осетинская и Алексей Гориболь, которым не нашлось места на практически пустой сцене), обыгрывающий знаковый балетный образ. Его Мирошниченко зарифмовал еще и с хореографией Форсайта. Но замысел оказался интереснее воплощения. Мирошниченко проиграл в соревновании, несмотря на первоклассных исполнителей — Олесю Новикову и Александра Сергеева. Ноа Д. Гелбер, напротив, демонстративно отказался от соревнования со своим шефом. Придумав на аффектированную киномузыку Шостаковича «Шинель» по Гоголю«, ассистент Форсайта проявил неожиданный пиетет к традициям русского балета. В своем спектакле он под микроскопом синтезирует отечественную школу актерского мастерства и западную хореографическую изощренность. И в труппе находит десяток человек, которые способны воплотить этот синтез на сцене. Наиболее органично выглядят Андрей Иванов — Акакий Акакиевич, Ислом Баймурадов — портной Петрович, Яна Селина — Девушка. Публика устраивала артистам овации после каждого из этих спектаклей. Она уже готова смотреть современную хореографию. Двигаясь на ощупь, три молодых постановщика проложили путь, на котором создателей эксклюзивов для Мариинского театра ждет успех. Современные русские композиторы: Леонид Десятников |