Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2005/07/28/95179

Ведомости / Четверг 28 июля 2005

Балет Мариинского театра под своим традиционным гастрольным лейблом Kirov-ballet проходит сейчас профконтроль в Лондоне, где массово проживают акулы международной балетной критики. Они уже утомленно отдали дань традиционному «Лебединому озеру» и свысока похвалили легендарный драмбалет «Ромео и Джульетта» в постановке Леонида Лавровского. Но когда Мариинка за неделю ловко перемахнула из позапрошлого века в нынешний, предъявив программу из балетов Форсайта, от изумления выдали высший балл.В преддверии двухнедельного сезона балета Мариинского театра профессионалы приготовились скучать. Kirov-ballet — единственная труппа, которая выступает в столице мирового балета каждые два года и, казалось, изучена вдоль и поперек. Лондонские критики, прославленные страстью к острым эпитетам, приветствовали читателей сообщениями о том, что параллельно с традиционной маркировкой лебедей на Темзе аналогичный процесс начался в театре Covent Garden — Мариинка представила в первые дни гастролей веками отполированное «Лебединое озеро». Устало пнув нелепое либретто и счастливый финал (почему-то обязательно именуемый в Лондоне «советским счастливым концом»), попеняв невыразительному Мариинскому оркестру (обычно балетные гастроли сопровождают таперы из местных, против чего давно борются ведущие российские труппы), все свое внимание английские газеты сосредоточили на Ульяне Лопаткиной.

В 1997 г. она получила международную известность именно в Лондоне, несколько лет не бывала там, а теперь приехала в статусе королевы русского балета. Пропустив феерический расцвет ее карьеры, английские газеты с алчным любопытством в преддверии гастролей на все лады взялись описывать эту «душу России»: даже Times рассказывала о том, что ест Лопаткина на завтрак и где гуляет со своей трехлетней дочкой.

После ее первого и пока единственного спектакля на этих гастролях критики тщательно зафиксировали для потомков облик «тонкой и длинной, как свеча» балерины с бесконечно длинными руками и ногами, которая «двигается так, будто в ее теле нет костей» (Times). Но увидели в ней только «горделивое безразличие по отношению ко всем» и представили «отрешенной и эмоционально бедной». Вряд ли кто-то из отечественных балетоманов узнает в этом описании Лопаткину: «В ней нет ни капли нежности. Ее королева лебедей почти что абстракция» (Independent). Вынеся вердикт, что «вряд ли Лопаткина — та самая “царевна-лебедь”, которая может согреть мир своей любовью» (Daily Telegraph), рецензенты ограничились лишь тремя звездочками в пятибалльном рейтинге, даже несмотря на то, что «Лебеди» из Мариинки совершенно неотразимы«(Times) и «танцовщики достигли совершенства, которое должно пугать их самих» (Guardian).

Но все же главным событием нынешнего лондонского сезона Kirov-ballet стала программа из четырех спектаклей Уильяма Форсайта — ангела-разрушителя современного классического танца. Для всего западного мира Kirov-ballet до сих пор остается музейной лавкой — сборищем антиквариата, не всегда пригодного для жизни, но свидетельствующего о статусе владельца. В программу гастролей было включено всего два показа новых спектаклей, но даже после массированного «артобстрела» в газетах, предшествовавшего премьере, зал был не полон. Однако, как сообщила Financial Times, «те счастливчики, что все-таки пришли в театр, лицезрели сочетание великолепной классической школы с полным пониманием новых тенденций. Kirov привнес в них классическую манеру исполнения, и последняя идеально вписалась в концепцию Форсайта». А Guardian, отличившаяся тем, что, анонсируя гастроли, обозвала покусившегося на Мариинку Форсайта антихристом, сообщила: «Вы ни за что бы не поверили, что это труппа Kirov. Но все же это она». Отметив, что артисты «показывают, что этот танец у них в крови», английские критики наконец достигли виртуального согласия с российскими коллегами. Прославившись умением дать танцовщикам в нескольких словах исчерпывающие характеристики, они описали их в категориях, которые были немыслимы для дисциплинированных исполнителей классики: «балетная труппа, которую знают и почитают как истинного хранителя традиций XIX в., вдруг превратилась в труппу танцовщиков XXI столетия с сексуальной и темпераментной манерой исполнения» (Times).

Уделив главное внимание давним любимицам («Вишнева поражает тем, что за ее резкой и искрящейся постмодернистской манерой исполнения скрывается профессионализм балерины, прошедшей классическую школу танца. Не демонстрируя свои чувства прямо, порой она лирична, порой резка, а в иные моменты возвышенна. Танец Дарьи Павленко в In the Middle так и источает адреналин» — Guardian), они рассмотрели артистов, которых не смогли оценить в лебединых перьях: «Ирина Голуб танцует с неистовством, изгибаясь, как дикая кошка», «Евгения Образцова привносит в танец чувственную виртуозность языка тела, а Елена Востротина поражает удивительной растяжкой» (Times), «Екатерина Кондаурова летает, как огненная стрела, а Андрей Меркурьев поражает необыкновенной энергией. Он совсем не похож на того симпатичного Ромео, которого танцевал накануне. Однако самое удивительное перевоплощение произошло с Андреем Ивановым. В сольном танце он исследовал нюансы каждого движения» (Guardian).

Эффектно заметив, что впечатление от спектакля такое же, «как если бы музыку Чайковского совместили с рок-н-роллом», Times темпераментно резюмировала: «Здорово! Просто здорово! На самом деле это единственное восклицание, которое вертится на языке, когда смотришь постановки Уильяма Форсайта в исполнении балетной труппы Kirov», — и выставила за него высший балл. А это значит, что теперь во всем мире Форсайт будет признан такой же специализацией Мариинского балета, как Петипа и Баланчин, а потому рецензии на новый вечер балетов Баланчина и старую как мир «Баядерку» принципиального значения для петербуржцев иметь не будут.