 Музыкальная критикаЛопаткина и Вишнева затмили залетных звездСАНКТ-ПЕТЕРБУРГ — Гала-концертом в Петербурге завершился IV Международный фестиваль балета «Мариинский». Парад приглашенных звезд затянулся до ночи, однако главными героями фестиваля, изначально сверстанного под варягов, ст...Ведомости / Четверг 18 марта 2004 САНКТ-ПЕТЕРБУРГ — Гала-концертом в Петербурге завершился IV Международный фестиваль балета «Мариинский». Парад приглашенных звезд затянулся до ночи, однако главными героями фестиваля, изначально сверстанного под варягов, стали местные балерины. За четыре года существования фестиваля западные principal dancers (так именуют балетных звезд в англоязычных странах) уже привыкли резервировать февраль-март для экзотической поездки в Россию. На «Мариинском» побывали почти все, кто сегодня определяет погоду в мировом балете: кого-то привлекает уникальная возможность освоить аутентичного Петипа, кого-то — возможность показаться перед новой аудиторией в своих эталонных партиях. И на этот раз афиша пестрела именами импортных звезд. Однако в балете брэнды устаревают медленнее, чем танцовщики. На «Дон Кихоте» зрителям приходилось лишь вздыхать о триумфах, одержанных когда-то 19-летней Паломой Эррерой из American Ballet Theatre в Москве. За десять лет она обрела международную славу и утратила ту беззаботную виртуозность, за которую ее боготворили в юности. Итальянский красавец-премьер Роберто Болле продемонстрировал, за что его рвут на части Ла Скала и Королевский балет Великобритании: он способен сохранять невозмутимость и мастеровитость, даже танцуя на бушующем вулкане. Его соотечественнику и коллеге по Ла Скала Массимо Мурру доверили носить бесценные тела Сильви Гиллем и Алессандры Ферри. Он так вошел в роль партнера, что ощущает себя чьей-то тенью даже в собственных вариациях. Прима-балерина Национального балета Канады Грета Ходкинсон не успела ничем выделиться, промелькнув в гала-концерте в двух маловразумительных номерах. Хорошо знакомые Петербургу этуали Opera de Paris Орели Дюпон и Манюэль Легри совершенно скрылись за гениальной хореографией Иржи Килиана, исполнив фрагмент из его Petit mort. Их менее именитый коллега Карл Пакетт в изысканных «Этюдах» блеск французской школы свел к ее дистиллированной точности. Единственным гостем, не потерявшимся на мариинском фоне, в этом году оказался Итан Стифел из American Ballet Theatre, Аполлон которого на самом первом петербургском фестивале потряс профессионалов и выжал три хлопка из зрительного зала. На этот раз он приехал за своей долей оваций, выучив раритетную «Баядерку» образца 1900 г. Пожалуй, в интенсивности аплодисментов с летавшим под колосниками американцем на фестивале могла соперничать лишь Диана Вишнева. На финальном гала-концерте она выступила в балете Форсайта Steptext. Публика за неделю, прошедшую со дня премьеры, научилась спокойно реагировать на танец без музыки и не гаснущую во время действия люстру — исключением стали только аплодисменты, раздавшиеся при выходе балерины, как при появлении Китри в «Дон Кихоте». Запаянная в красное трико, Вишнева казалась сверхзвуковым истребителем, смело вспарывающим пространство. Эквилибристику сумасшедших форсайтовских поддержек, отрицающих все законы физики, она трансформировала в дуэты с тремя мужчинами, не оскорбив при этом Steptext неуместным драматическим переигрыванием. Еще одним событием фестиваля было возвращение в большой балетный свет Ульяны Лопаткиной. На заключительном концерте она тоже танцевала Форсайта — дуэт из балета In the middle, somewhat elevated. Но в телескоп все рассматривали ее «Лебединое озеро». И когда на сцене появилась эта Одетта, показалось, что два года, которые Лопаткина провела вне сцены, она не лечила травму, не сидела в декретном отпуске, а освобождала своего лебедя от всего суетного. Ее Одетта всегда отстранялась от сиюминутных клятв, не разбрасывалась откровенными признаниями и существовала в предчувствии неизбежной беды, которую несла встреча с принцем. Теперь ее «Лебединое озеро» превратилось в балет одиночества. Три акта она танцует как бесконечный развернутый монолог, в котором принц и не принц вовсе, а лишь партнер, технически необходимый для исполнения адажио. В отличие от Лопаткиной и Вишневой, Дарья Павленко в топ-список балетных звезд в Петербурге до сих пор не попадала. На нынешнем фестивале она выходила на сцену практически через день, исполнив Сирену в «Блудном сыне», за которую была выдвинута на «Золотую маску», Фею Сирени в «Спящей красавице» — одной из самых заметных мариинских премьер последних лет, Никию в «Баядерке», за которую получила ворох хвалебных рецензий английских и американских критиков и приглашение на эту партию в Королевский балет Великобритании, и главную партию в премьере форсайтовского In the middle. Появление Павленко на сцене сделало практически незаметным сокращенный формат выступлений двух главных петербургских звезд и отсутствие третьей — Светланы Захаровой, в эти же дни танцевавшей премьеры балетов Баланчина в Большом театре. Видимо, Павленко и достанется опустевшее место в триумвирате: танцевать на высочайшем уровне в таком режиме можно только в 25 лет, находясь в прекрасной форме и на необыкновенном душевном подъеме. |