 Музыкальная критикаЭквилибристика на пуантахНа проходящем в Москве и Петербурге Фестивале культуры Италии хореографическое искусство представила компания Aterballetto. Судя по трем показанным спектаклям, эту сложную аббревиатуру, расшифровывающуюся как «балет театральной ассоциации облас...Ведомости / Четверг 13 ноября 2003 На проходящем в Москве и Петербурге Фестивале культуры Италии хореографическое искусство представила компания Aterballetto. Судя по трем показанным спектаклям, эту сложную аббревиатуру, расшифровывающуюся как «балет театральной ассоциации области Эмилия-Романья», имеет смысл запомнить. До недавнего времени итальянский балетный пейзаж представлялся из России благоухающими полями классики, которые культивируются с середины XVIII в. в Ла Скала и поддерживаются Римской оперой. В их репертуаре числится весь ходовой Петипа в сочетании со спектаклями Баланчина, Пети, Бежара — классиков ХХ в. Но прошлогодние гастроли в Москве этих двух трупп неожиданно обнаружили, что итальянский классический балет сегодня — это Алессандра Ферри в единственном числе, прима-балерина без кордебалета, международная звезда без свиты. И все же стирать Италию с балетной карты мира не стоит. Это засвидетельствовали оригинальные спектакли арт-директора Aterballetto Мауро Бигонзетти, давно числящегося в ряду самых профессиональных европейских хореографов. Три спектакля Бигонзетти — 80-минутный «Сон в летнюю ночь», поставленный на специально написанную для балета музыку английского рокера Элвиса Костелли, «Свадебка» — хореографический обряд преклонения перед одноименным спектаклем Брониславы Нижинской и «Кантата» на традиционную неаполитанскую музыку — оказались мастер-классом — и для хореографов, и для танцовщиков — современной неоклассики. Не претендуя на роль нового Баланчина, Бигонзетти виртуозно вальсирует в современном балетном мейнстриме. Он, как эквилибрист, балетными pas мастерски умеет закрутить хореографические спирали для того, чтобы дать им эффектно выпрямиться, он разламывает движение, как игрушку, проверяя его начинку, а потом собирает причудливым образом, создавая какое-то новое замысловатое сооружение. Даже обращаясь к сюжетному «Сну в летнюю ночь», он ставит скорее балет про балет, а не про предчувствия, сны, предпраздничную суматоху и счастливую свадьбу. Но именно абстракции фантазий Бигонзетти больше всего заставляли страдать зрителей, и без того не слишком обильно заполнявших Новую сцену Большого театра на спектаклях неизвестной в России труппы. Зал силился за виртуозными выкрутасами солировавших танцовщиков разгадать, кто есть Титания, кто Оберон, кто Пэк; в фонограммной «Свадебке» Стравинского пытался разобрать слова, терял нить геометрических фантазий хореографа и встрепенулся только на «Кантате», уловив драйв в живом сопровождении — ансамбле, исполнявшем неаполитанские народные песни. Неоклассика, когда-то задавленная в России тяжелой поступью антиформалистских постановлений, до сих пор восстановлена у нас в правах лишь теоретически. Но пока отечественные продюсеры предпочитают ввозить команды клонированных латиноамериканских танцовщиков-виртуозов, собственные хореографы, мыслящие адекватно сегодняшнему дню, у нас не родятся. |