 Музыкальная критикаБремя КарменПредставления «Кармен фламенко» в БольшомВедомости / Понедельник 28 января 2002 До сих пор еще ни одну балетную труппу мира не встречали в Москве так, как Театр балета Испании Рафаэля Агилара. Их трехдневный визит был обставлен с не меньшей помпой, чем приезд испанского инфанта. Спектаклям предшествовала самая агрессивная рекламная кампания и светская программа. Для гастролей была арендована сцена Большого театра. Вокруг нее и в зрительном зале были установлены кордоны охраны — чтобы, чего доброго, бесплатно не прорвались артисты Большого. Лицезреть эротичных испанских танцовщиков с высоты пятого ряда четвертого яруса можно было за 250 руб. То же зрелище в первых рядах партера стоило 10 000. Однако эти балетные гастроли гораздо больше удовлетворили любопытство светских хроникеров, нежели профессиональных балетоманов. В оркестровой яме — аранжировки музыки Бизе и Пабло Сарасате звучали в виде фонограммы — журналисты с недоумением выясняли, что приехавшая труппа — вовсе не Национальный балет Испании, которого все ждали. Имя создателя компании Рафаэля Агилара — «одной из самых значительных фигур в балетном мире Испании» — тоже ни у кого на слуху не было. Однако роскошный гастрольный буклет, рассчитанный на русскую и англоговорящую публику, сообщал, что коллектив существует с 1960 г. и «молодые испанские танцовщики покоряют публику всего мира». Премьера «Кармен», которую привезли в Москву, состоялась еще в 1992 г., постановка и «сейчас считается одной из самых убедительных интерпретаций “Кармен” на сцене». Буклет рекламировал «глубоко чувственный спектакль», «захватывающую танцевальную драму», в которой соединены «фламенко и болеро, пикантные сцены и эротическая хореография», благодаря которым «к зрителю вернулась настоящая Кармен, непокорная, вызывающая желание и жаждущая свободы». Фламенко было восхитительным. Это цыганское искусство, родившееся в знойной Андалусии, — не только танец, в котором громко стучат кастаньеты и подбитые специальными набойками каблуки, а тело изгибается в дьявольской истоме. Это грудные и хриплые женские голоса, выводящие тоскливые мелодии и время от времени срывающиеся на крик. Это мужчины, то нежно перебирающие аккорды, то бешено рвущие струны гитары. Фламенко — искусство, шлифовавшееся в прокуренных смрадных кабачках, в которых танцевали не на освещенных сценах, а на крошечных темных пятачках между столиками. Ему не нужно было сюжета — только сопереживание: цыгане танцевали для цыган, «крича в танце от боли». Теперь они вколачивают каблуки в сцены всего мира. Но они по-прежнему способны отдаваться страсти, только освободившись от литературного сюжета и французских виньеток по испано-цыганской жизни. Рафаэль Агилар положил жизнь на то, чтобы ввести Испанию в мировое танцевальное сообщество. Самодостаточное фламенко он приправил балетными пируэтами, рондами, поддержками и начинил символами, неизменными со времен «Дон Кихота», поставленного Мариусом Ивановичем Петипа 150 лет назад: цыганка в пурпурном платье с красным цветком в волосах, бык и матадор, гитары и легко узнаваемые мотивчики из оперы Бизе. Коллекцию банальностей гармонично дополняет режиссерская разработка сюжета, послушно следующая за хрестоматийными версиями, и Кармен — классическая испанская красавица модельного типа (ее имя организаторы гастролей сохранили в тайне), выгодно отличающаяся от остальных танцовщиц ногами умопомрачительной красоты, но теряющаяся в тени этих танцовщиц во время танца. Премьера «Кармен фламенко» Театра балета Испании не случайно состоялась 10 лет назад не в Мадриде или Барселоне, а в Токио — спектакль оказался таким же экспортным товаром, как хороводы русских матрешек. |