 Музыкальная критикаНоймайеров ковчегБалетная премьера в Мариинском театреВедомости / Вторник 08 мая 2001 Мариинский театр показал долгожданную премьеру вечера балетов Джона Ноймайера. В программу вошли три одноактных спектакля: Spring and fall («Весна и осень») на музыку струнной серенады Дворжака, Now and then («Теперь и тогда») на музыку Первого фортепианного концерта Равеля и «Звуки пустых страниц» на музыку альтового концерта Шнитке. Два первых спектакля были поставлены в начале 90-х для Гамбургского балета и Национального балета Канады. Третий стал мировой премьерой. В середине 90-х Мариинский театр начал тотальное внедрение в свой репертуар балетов Баланчина. Затем к нему присоединили когда-то революционных «Кармен» и «Юношу и Смерть» Ролана Пети, а год назад добавили «Манон» английского классика драмбалета Кеннета Макмиллана. Ниша золотого фонда ХХ века была заполнена. Однако любая респектабельная балетная компания Европы и Америки ежегодно обзаводится еще, как минимум, одной мировой премьерой. Для Мариинского театра, с недавнего времени имеющего ежегодные гастрольные сезоны в Лондоне и Нью-Йорке, эта проблема встала особенно остро: у покупателей билетов есть лимит на потребление одного и того же спектакля, а Петипа, Баланчина, Пети и Макмиллана там знают наизусть. В Петербурге эту проблему осознали еще несколько лет назад. Однако приглашение пермского модерниста Евгения Панфилова на «Весну священную» и выдвижение доморощенного юного хореографа Алексея Мирошниченко на «Свадебку» закончились оглушительным провалом. Неоднозначно был воспринят и дебют Алексея Ратманского: его спектакли так и не рискнули показывать на ответственных гастролях в мировых балетных столицах. Тогда Мариинский театр сменил тактику и принялся искать хореографа среди международных зубров. Идеальной фигурой для постановки на сцене Мариинского театра, безусловно, был Джон Ноймайер — представитель среднего поколения хореографов, американец немецкого происхождения, четверть века руководящий Гамбургским балетом и превративший его из захолустной провинциальной труппы в элитную компанию. Он с пиететом относится к классике (в Гамбурге в его собственной версии шли «Жизель», «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица»), предпочитает масштабные спектакли с литературным или историческим сюжетом (среди его самых знаменитых балетов — «Отелло», «Гамлет», «История Золушки», «Дама с камелиями», «Мессия») и имеет репутацию хореографа-философа. Он единственный из современных балетмейстеров, уже официально признанный классиком, но еще не превратившийся в памятник самому себе. Переговоры Мариинского театра с Ноймайером велись несколько лет, его балеты анонсировали еще в планах предыдущего сезона, но условия хореографа и руководства труппы никак не хотели совмещаться: Ноймайер крайне редко отрывается от собственной труппы и еще реже вдали от Гамбурга создает абсолютно новые спектакли. В новых балетах сюжета — такого, в каком любят страдать отечественные балерины, — нет вообще. Ноймайер выстроил спектакли на чувствах и ассоциациях, для которых не существует словесных эквивалентов. Лаконичные афоризмы Ноймайер на этот раз предпочел традиционному для себя эпическому повествованию. Он отменил глянцевую беспечность благополучных принцев, одел их в мешковатые пиджаки и брюки, ликвидировал блестки и фальшивые короны принцесс и затянул их в подчеркивающие каждую мышцу трико. Хореограф, которого в балете интересует не индивидуальность звезды, а собственная концепция, не придумывая новых головоломных движений, вывернул наизнанку классические pas и неожиданно точно и лаконично сформулировал имиджи Ульяны Лопаткиной, Дианы Вишневой, Светланы Захаровой, Жанны Аюповой, оживил, заставив рефлексировать заурядных принцев Андриана Фадеева, Илью Кузнецова и Максима Хребтова. Те, кто предрекал фиаско новой программе и неожиданному образу самого Ноймайера, оказались в замешательстве. Сюрприз преподнесла и труппа Мариинки. Впервые за многие годы инородная хореография уже на премьере транслировалась спокойно и точно. Ноймайер стал выигрышной картой петербуржцев: этот вечер не стыдно предъявлять в самых снобистских столицах. И демонстрировать, что образцовая академическая труппа в самом деле способна стать труппой универсальной. Современные русские композиторы: Альфред Шнитке |