 Музыкальная критикаСтрашилка «Спящая красавица»Три священных чудовища существуют в классическом балетном репертуаре: «Баядерка», «Раймонда» и «Спящая красавица». В отличие от «Лебединого озера» и «Жизели», которые играет любая уважающая ...Ведомости / Пятница 22 октября 1999 Три священных чудовища существуют в классическом балетном репертуаре: «Баядерка», «Раймонда» и «Спящая красавица». В отличие от «Лебединого озера» и «Жизели», которые играет любая уважающая себя труппа, эти спектакли Мариуса Петипа появляются на сцене нечасто. За свою историю они обрели статус «энциклопедии классического балета», обросли массой легенд и культурных подтекстов, и потревожить их покой отваживаются немногие. Независимо от результата любая попытка расценивается как значительное событие. Вячеслав Гордеев, вернувшийся с поста худрука балета Большого театра в собственный театр «Русский балет», продемонстрировал безусловность своего стратегического таланта, хорошо известного в балетной среде. Мир уже «наелся» «Жизелями» и «Дон Кихотами», теперь ему подавай «Спящую красавицу». На нее у Гордеева уже есть заказы от импресарио Швеции, Норвегии, Исландии, Германии. И театр из Кузьминок готов осчастливить мир. «Русский балет» готовился предъявить москвичам «Спящую красавицу» несколько лет. Третий акт спектакля — «Свадьбу Авроры» — перед этим неоднократно обкатывали за границей. В преддверии московской премьеры труппу перевели почти на казарменное положение, шлифуя детали. И все же два спектакля, прошедшие на этой неделе на сцене Кремлевского дворца, показали почти подпольно, без подобающей случаю рекламы и помпезности. В основу новой постановки положен принцип малобюджетности: часть декораций и костюмов (художник-постановщик спектакля — Игорь Нежный, художник по костюмам — Татьяна Тулубьева) из подбора, отсутствует роскошная сцена зарастания и панорамы, фонограмма вместо «живого» оркестра, крестьянский вальс разведен на 36 человек, тогда как Петипа предполагал в нем участие 72 танцовщиков. Для внимательного зрителя спектакль превращается в занимательный детектив: как успеть фее переодеться фрейлиной, а затем обратиться в нереиду? Для малочисленной труппы воспроизведение многофигурного рисунка ансамблей Петипа, которыми перенасыщена «Спящая красавица», становится главной задачей. Здесь уже не до глубинных смыслов и стилистических игр. Лик этой «красавицы» искажен вмешательствами в хрестоматийный хореографический текст (в программке скромно указано: хореография М. Петипа, В. Гордеева). Хотя на первый взгляд все в царстве короля Флорестана осталось на своих местах: все феи, включая Карабос, приглашены на крестины принцессы, четыре жениха, соревнуясь, предлагают руку совершеннолетней Авроре, крестьяне танцуют народные танцы, а придворные — сарабанду, герои «парада сказок» поздравляют принцессу и принца Дезире на их свадьбе. И все же две вариации Дезире в сцене охоты почти неотличимы одна от другой и нелепым набором бесконечных прыжков (в далеком от идеала исполнении) разрушают всякое понятие о женской монополии в мире Петипа. Ключевая сцена вязальщиц в новой редакции ничем не напоминает о парках, плетущих нить судьбы, и превращается в банальное «упражнение с предметом». А очаровательные пантомимные сцены сведены к размашистым движениям рук, в которых невозможно обнаружить смысл. Но даже это не главные страшилки новой «Спящей красавицы». Спектакль «Русского балета» — это мучительное лицезрение вздутых икр, бесподъемных ступней и деревянных рук, прерываемое кратковременными танцами принцессы Авроры. Именно Авроры — прославленная Надежда Павлова, находящаяся в прекрасной форме, и молодая Анжелика Тагирова, неожиданно среди недоученных коллег обнаруживающая великолепную школу, придали смысл существованию этой «Спящей красавицы». Вымуштрованность нереид ассоциируется не с классическим идеалом, а с мускулистыми танцовщицами ансамбля Моисеева. Феи даже не подозревают о тех добродетелях, которыми они призваны наделить принцессу Аврору. А вязальщицы и принц Дезире в новой «Спящей красавице» — обитатели одной деревни, объясняющиеся на общем примитивном языке. Даже Петипа вряд ли заподозрил бы родство со своей «Спящей красавицей». Ни миф о петербургском балете, ни миф о русском барокко не тревожат душу на этом спектакле. |