 Музыкальная критикаВеселитесь и шумитеУ каждого сезона свои радости, знал композитор Гайдн, и исполнение в Москве его оратории «Времена года» — подарок для меломанов Ведомости-Пятница / Пятница 15 мая 2009 «Времена года» обещают повторение того праздника для любителей музыки, который случился в январе 2007 года — тогда Александр Рудин продирижировал ораторией Гайдна «Сотворение мира» (см. «Сотворил великое» в № 2(39) от 19.01.2007). Оркестр будет тот же самый — московская Musica Viva, чей уровень растет от сезона к сезону. Хор будет из Бельгии, как и в прошлый раз, правда, не Octopus, а еще более знаменитый Collegium Vocale Gent (уже приезжавший к нам с Филиппом Херревеге). Из нынешних солистов в «Сотворении мира» пела прелестное сопрано Лидия Тойшер. Компанию ей составят тенор Крезимир Спайшер и бас-баритон Штефан Маклауд. Особых вокальных трудностей в оратории Гайдна нет, а на чувство стиля у этих певцов можно положиться. Обе оратории сочинены одна за другой (1798, 1801) — Гайдну было под семьдесят, и, завершив два столь мудрых опуса, он посчитал задачу жизни выполненной и более почти ничего не писал. Обе оратории похожи по строению, исполнительским силам, стилю и, самое главное, красоте музыки. Но и различие меж ними существенное есть. Действие «Сотворения мира» происходит в Раю, действие «Времен года» — на земле. Первая оратория описывает экстраординарное событие, равным которому станет только конец света. Вторая — каждодневную жизнь. Годовой цикл идет, приносит свои радости и заботы, а в целом напоминает человеческую жизнь от рождения до смерти. Природа противопоставляется культуре. Городским модницам, поется в оратории, никогда не сравниться с деревенскими девушками, а кавалерам и франтам с их приверженностью искусству — со славными деревенскими парнями. Философия выражена в нехитрых стихах барона Готфрида ван Свитена, переложившего на немецкий английскую поэму Джеймса Томсона (Свитен же обработал Мильтона для «Сотворения мира»). Современники вспоминают, что Гайдн сетовал на чрезмерную простоту стихов своего сотрудника, однако считал себя обязанным прилежно им следовать. Ораторию интересно слушать с текстом — надо думать, на концерте его публике раздадут и при этом не погасят в зале свет, как случается. Когда старый крестьянин Симон описывает в своей арии охоту, в музыке дотошно изображается поведение собаки, вот она бежит, вот сделала стойку, и даже выстрел по злополучной птице, покусившейся на жнивье, звучит у литавр как настоящий. Надо предупредить и про лягушку в прелюдии к «Лету» — ее нам изобразит гобоист. Помимо Симона в оратории выступают его дочь Ханна и ее жених Лука, но никакой интриги не разворачивается. Любовный дуэт всего один, а остальное посвящено добродетельным трудам и сменяющим их забавам, в которых человечество проводит отпущенные небом дни. Поблагодарив творца за дождь и урожай хоровыми фугами, крестьяне выходят на битву с вредителями («вот они, убитые зайцы, лежат рядком, аккуратно посчитанные!»), азартно травят оленя и воздают должное винопитию. Здесь текст барона особенно хорош: «Хайса, хопса! Будем скакать! Будем прыгать! Веселитесь, шумите! Юххе, юххе, юх!» «Времена года» сочинены, когда классицизм был еще в соку, а романтизм уже брезжил. Последнее особенно чувствуется, когда наступает зима, и тенор Лука отправляется в тоскливый зимний путь (как тут не подумать о Шуберте?). Если в «Сотворении мира» Гайдн ведет нас от Бога к человеку (и благоразумно расстается с ним до грехопадения), то во «Временах года» путь обратный. Финал торжественный, классический: хор с трубами славит Господа, перед которым предстает человек, окончивший земные дни. «Безграничное блаженство будет наградой праведным». Об усердии праведников и был весь рассказ. 19 мая, Концертный зал имени Чайковского, Триумфальная пл., 4/31, тел. 232 53 53 Когда старый крестьянин описывает в своей арии охоту, в музыке дотошно изображается поведение собаки |