 Музыкальная критикаКласс воспитателя принцев«Пестов-гала» в честь экс-педагога Московской академии хореографии в Театре Станиславского и Немировича-Данченко претендует на звание одного из главных событий сезонаВедомости / Четверг 03 июня 2010 Петр Пестов, один из ведущих педагогов московского балета 1960-1980-х, появился в Москве после многолетнего отсутствия — последние 15 лет он работает в школе Штутгартского балета. Его нынешних выпускников Россия практически не знает, тем не менее пиетет перед ним не поблек — основную часть публики на этом концерте составляли обладатели характерно вывернутых ног и вызывающе прямых спин, хотя дорогие билеты распределялись отнюдь не через цеховые профсоюзы. И сложно выбрать, что больше свидетельствует о признании Пестова: третий в этом сезоне гала в его честь (первые два прошли в Нью-Йорке и Большом театре), толчея мировых звезд в кулисах «Станиславского» или один Владимир Малахов, в присутствии Пестова не сводивший с учителя напряженно-сосредоточенного взгляда первого ученика на ответственнейшем экзамене. Добровольцев, пожелавших вновь сдать экзамен Пестову, оказалось столько, что концерт растянулся на четыре с половиной часа. Он начался фрагментом класса на середине в исполнении студентов Штутгартской школы и продолжился дефиле звезд, где пестовский «полк» соединился с теми, кто никогда его уроки не посещал. Ученики Пестова сегодня занимают стратегические позиции в мировом балете (Алексей Ратманский делит время между American Ballet Theatre и New York City Ballet, Владимир Малахов рулит Берлинским балетом, Юрий Посохов — хореограф Балета Сан-Франциско, Юрий Бурлака возглавляет балет Большого). Благодаря этому концерт получился не только звездным, но и познавательным. Светлана Захарова и Андрей Меркурьев, вероятно, спровоцировали новый виток «дуатомании» своим «Потерянным сердцем». Мария Кочеткова и Геннадий Недвигин из Балета Сан-Франциско в дуэте из балета Юрия Посохова «Упоение сиренью» показали забытый в Москве уровень партнерства, а Владимир Малахов в современной интерпретации «Умирающего лебедя» Мауро де Кандии и фрагменте из «Караваджо» Мауро Бигонзетти — ту абсолютную естественность, которую невозможно воспитать никакими дозами класса. В классике себя презентовали преимущественно представители Большого театра. Иван Васильев (па-де-де из «Пламени Парижа») и Вячеслав Лопатин (па-де-де Дианы и Актеона из «Эсмеральды») устроили себе соревнования сами с собой — и у обоих в зачете были более яркие выступления в этом репертуаре, Екатерина Крысанова (Grand Pas Classique) и Андрей Болотин («Тарантелла») — с великими предшественниками. Компанию им составила Эшли Баудер из New York City Ballet, без изысков, но с абсолютным пониманием стиля представившая хореографию Баланчина. Класс Пестова, показанный в самом начале, демонстрировал, что и в Германии педагог сохранил преданность кристальной ясности классики, за которую его прозвали воспитателем принцев. Однако его ученики, получившие русские традиции в незамутненном виде, были не только востребованы современными хореографами, но вершин профессии достигали в соединении старинного и модернового репертуара. Сегодняшний отечественный балет живет в странном режиме, когда событиями становятся не премьеры, а гала-концерты. Это не тот формат, для которого растил своих учеников Пестов. Вероятно, поэтому он предпочитает работать не в Москве, а в Германии. |