 Музыкальная критикаПрельжокаж теперь и нашФранцузский хореограф, в последнее время уверенно дрейфующий из состояния властителя умов к статусу живого классика, выпустил свою первую премьеру в РоссииВедомости / Четверг 16 сентября 2010 Осуществление проекта, который в итоге стал важной частью программы года Россия — Франция и совместной постановкой Большого театра и Балета Прельжокажа из Экс-ан-Прованса, потребовало около четырех лет. Еще в позапрошлом сезоне хореограф провел в Москве кастинг, отобрав для участия в спектакле 11 танцовщиков Большого (вместе с ними в постановке заняты артисты Балета Прельжокажа), а год назад рассказал об идее спектакля «Апокалипсис» и собранной для его осуществления команде, в которую вошли популярный автор техно-музыки Лоран Гарнье, звезда современного искусства Субодх Гупта и модельер Игорь Чапурин. Постановка осуществлялась в несколько этапов: артисты Большого больше месяца работали во Франции, месяц назад Прельжокаж со своими танцовщиками продолжил репетиции в Москве. Вызывавшее ажиотаж название балета за это время трансформировалось сначала в уравновешенный Creation-2010, а прямо перед премьерой сменилось тяжеловесным «А дальше — тысячелетие покоя». Тем не менее первоначальный замысел хореографа кардинальных изменений не испытал. Впрочем, отталкиваясь от текста Иоанна Богослова, Прельжокаж остался в кругу своих многолетних интересов: ставит ли он спектакли о Деве Марии, Сиддхартxе или визионерстве Иоанна Богослова, их темой оказываются выраженные в пластике трансформации души. На этот раз они происходят под прозрачной полиэтиленовой пленкой. Масса двух десятков танцовщиков в одинаковых костюмах объединена общим жестким ритмом, звуки которого напоминают о холоде окружающего космоса. Но объединяясь в дуэты и трио, чисто мужские, чисто женские и смешанные, безликие фигуры обнаруживают собственную неповторимость. Некоторые зрители, приученные к совершенству формы классического балета, в шоке почти вслух обсуждали особенности телосложения исполнителей. Однако Прельжокаж не только не боится быть хореографом некрасивого: он умеет показать притягательность силы, энергии, нежности и даже агрессии. Сложно представить, как выживет спектакль, когда танцовщиков Прельжокажа заменят артисты Большого, не участвовавшие в постановочных репетициях хореографа (в дальнейшем «Тысячелетие покоя» в России и Франции будет вести автономное существование). Тех москвичей, что подверглись «обработке Прельжокажем», уже не узнать: из обезличенно прекрасного кордебалета они превратились в ломкую Анну Татарову, Антона Савичева, выделяющегося лаконичностью каллиграфического знака, броско-смелую Ксению Сорокину, Нурию Нагимову, бьющую током высокого напряжения, агрессивного Александра Смольянинова, а обладательницы сольного репертуара Анастасия Меськова и Анастасия Винокур обрели свои лучшие партии. Сразу же после премьерного блока «Тысячелетие покоя» отбудет в европейское турне — каждая новая постановка Прельжокажа вызывает международный ажиотаж. Большой же может дышать спокойно: что бы ни предприняли соперники, в ближайшее время им не обскакать театр, отметившийся совместной постановкой с живым гуру западного современного танца. Свой человек Прельжокаж – один из немногих хореографов, которого в России знают почти так же, как на родине: в начале 1990-х его заметили по дебютному «Любовному напитку», запомнили благодаря программе «В честь «Русских балетов» и влюбились в его «Ромео и Джульетту» по мотивам югославских событий. |