Никита Гриншпун скрупулезно подошел к тексту классика и не менее последовательно отринул жизнеподобие ради красивых и саркастических сценических иллюзий. Получилось – остро, достаточно открыто для кубанской публики и достаточно эстетично для завзятых театралов.
