Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

КоммерсантЪ / Пятница 01 апреля 1994

На официальной пресс-конференции 49-летний Леонард Слаткин -- до последнего времени дирижер Сент-Луисского симфонического оркестра -- посчитал нужным вкратце охарактеризовать свои планы. Он проявил себя человеком чистосердечным и, как сам себя отрекомендовал, "старомодным". Слаткин заявил, что хотел бы провести работы по акустической реконструкции концертного зала Кеннеди-центра -- основной площадки оркестра: дело в том, что музыкантам иногда становится трудно слышать друг друга, а это затрудняет координацию игры оркестровых групп. Кроме того, восприятие оркестрового звучания в отдельных местах зала также оставляет желать лучшего. Спохватившись, Слаткин добавил, что вообще-то считает зал Кеннеди-центра превосходным.

К своему прибытию в Вашингтон будущий главный дирижер получил письмо от президента и его супруги, в котором чета Клинтонов не только заверяла Слаткина в своем гостеприимстве, но и выражала уверенность в том, что он возглавит оркестр, которому предстоит сыграть важнейшую роль в развитии оркестровой культуры и музыкальном просвещении страны. Если Клинтоны правы в своих ожиданиях, то главная заслуга в подготовке будущего расцвета оркестра принадлежит Ростроповичу. Может быть, потому, что в Америке главные дирижеры сменяются реже, чем в Европе, названия ведущих американских оркестров исторически связаны с именами великих дирижеров, придавшим им неповторимый стиль игры: Филадельфийский оркестр -- Юджин Орманди, Нью-Йоркский -- Леонард Бернстайн, Бостонский -- Шарль Мюнш, Кливлендский -- Джордж Элл, Чикагский -- Фриц Райнер.

Эта пятерка оркестров в США недосягаема и поныне, но теперь их вплотную преследует шестой -- Вашингтонский, а дирижером, поднявшим некогда заурядный коллектив на мировой уровень, является Мстислав Ростропович, до сих пор по привычке называемый виолончелистом. По его собственным словам, он согласился семнадцать лет назад возглавить NSO "из чувства благодарности приютившей его стране и желания сделать для нее все, что в его силах".

При этом, как ни удивительно, Вашингтонский оркестр и его руководитель не создали какого-либо определенного стиля; за Ростроповичем-дирижером неизменно признается темперамент, живость, обаяние, свобода исполнения, но не ярко выраженная артистическая концепция. Можно усматривать в этом универсализм, можно -- особую "мягкость", текучесть художественной натуры. Но, очевидно, американцы чувствуют в этом и иной, скрытый от нас смысл, отчасти обозначенный в "предкоронационной" речи Леонарда Слаткина.

В качестве основного постулата своей программы Слаткин преподнес желание придать оркестру "американское направление". И хотя этого можно было не добавлять, американский маэстро вставил, что направление деятельности Ростроповича было "русско-славянским" (тут Слаткин вновь спохватился и добавил, что в любой момент примет Ростроповича как желанного гостя за пультом).

В дни гастролей Вашингтонского симфонического в Москве осенью прошлого года, когда Ростропович радовал нас увертюрой Чайковского "1812 год" с колоколами и пушками на Красной площади, он и сам говорил о русско-славянском стиле -- применительно к своим отношениям с оркестром. За долгие годы работы музыканты и дирижер стали одной семьей, и теперь ему уже трудно кое-кого уволить, хотя в интересах дела это бы и не помешало. Но не только по сей интеллигентной причине Ростропович решил расстаться с оркестром: ему хочется чаще бывать и больше выступать в России.

На пресс-конференции в Кеннеди-центре Ростроповича не было: сейчас он в заморском туре, то есть в Европе. В следующем сезоне оркестр, в соответствии с планами нового руководителя, будет продолжать много гастролировать, но играть будет не Шостаковича, Шнитке или Артемова, а современных американских композиторов. Леонард Слаткин будет находиться на посту музыкального директора вплоть до 2000 года.