Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

КоммерсантЪ / Вторник 10 октября 1995

Представитель лионского джазового workshop -- второго поколения французского джазового авангарда, -- Луи Склавис пошел дальше негритянского "свободного джаза" 60-х, в частности, своего предшественника и соотечественника Мишеля Порталя. Творчество Склависа -- это общеевропейский поставангард двух основных его разновидностей -- постмодернистской избыточности и неостилистического синтеза. Показательно, что только в одном 1992 году появилось два одинаковых по концепции компакт-диска с музыкой самого Дюка Эллингтона и как бы комментариями к ней -- Склависа и -- совершенно независимо от него -- датчанина Пьера Дорха. Но для Склависа эллингтоновский цикл и стилизация под простодушный Вальс-мюзетт (игравшийся на "бис") -- это скорее исключение, чем правило. Его стиль -- знаменитая галльская ясность и уравновешенность формы, остроумие, а не резкость.

Склавис -- лидер джазового направления в new world music, как он сам это называет, -- воображаемого фольклора, объединяющего Восток и Запад на материале балканской народной музыки. Не случайно в 1993 году в Москве он установил творческий контакт с Михаилом Альпериным и Аркадием Шилклопером, работающими в том же направлении, но выступить с ними еще раз французскому саксофонисту не удалось ни год спустя, ни на этот раз. Официально гастроли трио Склависа и Матильд Моннье открывали очередной "Французский сезон", в этом году посвященный искусству танца. Так что на первом, протокольном концерте джазовой публики практически не было, она подтянулась только ко второму вечеру. Не знала она и о совместном выступлении Склависа с московскими музыкантами 6 октября, в Большом зале Музыкальной академии им. Гнесиных. Его тоже заполнили в основном галломаны, прикармливаемые радиостанцией "Эхо Москвы", и студентки, занимающиеся в Библиотеке иностранной литературы, где размещается Французский культурный центр.

Луи Склавис встретился с трио Андрея Соловьева, представляющим Московского импровизационное сообщество, впервые буквально за час до концерта. Но самое главное: Андрей Соловьев, Александр Костиков и Игорь Жигунов еще не до конца насладились всеми возможностями сэмплирования (когда синтезатор загружается любыми уже существующими тембрами и ритмами). Французский же музыкант, по его собственным словам, пережил увлечение электроникой лет десять назад. И тем более убедительным и почетным оказался полный триумф этого неожиданного со всех точек зрения симбиоза. Музыканты нашли общий язык в красочном джаз-роке позднего Майлза Дейвиса, москвичи тактично подобрали аккомпанемент в соответствии с интересами Склависа -- так, как будто бы это было плавание по всему Средиземноморью: вспомнилась и мистика трансильванских лесов, и экзотика североафриканских пустынь.

Вопреки представлениям наших балетоманов еще один симбиоз -- джазовой импровизации и танца -- отнюдь не новация. На родине джаза его представляют, например, балерина Молисса Фенли и черный пианист Энтони Дейвис, в Европе -- Сергей Летов с итальянкой Джованной Зуммо. Матильд Моннье присоединяется к импровизации трио Склависа в темноте, ее тело подсвечено фонариками -- то ли хвост, то ли чрево суккуба из "Молота ведьм". Виртуозные соло музыкантов намекают и на танец живота (контрабас Брюно Шевиньона), и на средневековые экзорсизмы (бас-кларнет Склависа, лучший со времен Эрика Долфи, то есть за последние тридцать лет). Но это -- во втором отделении. В первом -- Склавис в роли равноправного партнера Матильд Моннье в получасовом балете "Китайские безделушки". И выступает не столько как джазмен, сколько как Музыкант вообще, в то время как Балерина, очевидно, -- его Муза. Собственно китайское в "Китайских безделушках", кроме желтого (с черным) костюма Балерины, -- это скупая иероглифическая пластика, восходящая к учителю Моннье -- американскому хореографу и соратнику композитора Джона Кейджа Мерсу Каннингэму и, соответственно, к их общей философии дзэн-буддизма. Под неяркий свет Балерина и Музыкант и вместе, и порознь ищут ответ на вопросы тишины; и ответ -- первая (за все полчаса) связная кантилена в тягучем ориентальном стиле -- появляется ненадолго лишь для того, чтобы возвестить о конце спектакля.

Агнес де Милл, американская балерина и хореограф, сказала: "Современный танец -- это символ нашего времени. Танцоры даже не смотрят друг на друга, изолированные личности просто движутся как бы в состоянии самогипноза и танцуют с другими лишь для того, чтобы напомнить самим себе, что мы еще не совсем одиноки в этом мире" ("Нью-Йорк Таймс", 1963 год). Даже по описанию, наверное, нетрудно понять, что у дуэта Склавис -- Моннье получается гораздо больше этого.