Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

КоммерсантЪ / Вторник 03 октября 1995

Похоже, что в столице теперь новоджазовые музыканты выступают только проездом: скажем, из Кызыла -- в Вену, как Саинхо, или из Новосибирска -- в Вологду, как британский вокальный дуэт Мэгги Николз и Фила Минтона, или из Гамбурга -- в Архангельск, как немецкий дуэт Хайнца-Эриха Гедеке и Райнхарта Хаммершмидта. Или даже -- из Латинской Америки в Германию, как уругвайский бандонеонист и композитор Рене Марино Риверо. Во всех этих местах, в отличие от российской столицы, время от времени случаются фестивали авангардного джаза, и поскольку -- хорошо это или плохо -- все дороги в России все еще ведут в Москву и через Москву, то нам, москвичам, в результате тоже кое-что достается.

О звезде new world music тувинке Саинхо, чья штаб-квартира находится сейчас в Вене, недавно писал, шотландка Мэгги Николз и англичанин Фил Минтон принадлежат к первому поколению британской новоджазовой сцены. Оба они прошли все джазовые университеты: Николз не только пела, но и танцевала в политическом кабаре, Минтон играл на трубе в театральном оркестрике Майка Вестбрука. Когда-то они вместе выступали в вокальном квартете Voice, который выпустил одну пластинку, потряс Восточную Европу одним выступлением на польском фестивале джазовых вокалистов в Люблине в мае 1976 года и распался. Теперь Минтон и Николз встретились в России чуть ли не впервые за десять лет, но, как выяснилось, все это время они находились в одной и той же плоскости, делая голосом то, что было в нем до пения -- звукоподражания, крик, озвученные телодвижения.

За день до московского концерта возникло вокальное трио Саинхо Намчылак -- Мэгги Николз -- Фил Минтон. Чтобы получить представление о его звучании, вообразите, что Оруэлл написал свой "Скотный двор" не как антибольшевистский памфлет, а как коммунистическую утопию вроде "Города солнца" Кампанеллы. Город населяет коммуна дружных, общительных и талантливых зверей, прекрасно знающих, где, кому и что делать, при этом чутких, обостренно реагирующих на любую несправедливость и опасность извне. Эти симпатичные животные и разыгрывают на сцене оперу из жизни своего Города солнца. Саинхо со своим опытом театральной актрисы легко вписалась в британский дуэт, и в сложившемся трио роли распределились почти идеально: особенно эффектны были эпизоды, где Минтон пел фальцетом выше обеих певиц.

Рене Марино Риверо играет на бандонеоне. Несмотря на внешнее сходство с концертиной и другими разновидностями гармошечного семейства бандонеон не страдает наследственной болезнью -- астмой, его дыхание в руках мастера -- чистое, и, бесспорно, самое плавное из всех существующих эрзац-органов. Рене Марино Риверо -- классик уругвайской милонги, знаток народной музыки и композитор, ему даже посвящен очередной компакт-диск из престижнейшей серии Международного общества традиционной музыки, выпускаемой Смитсоновским институтом. В новоджазовую фестивальную команду он попал почти случайно: Риверо гостит в России по приглашению первого секретаря посольства ФРГ в Москве г-на Грабхерра и уже дал концерт для московской дипломатической элиты. Но, в отличие от вечера в посольстве ФРГ, на сцене ЦДХ Риверо демонстрировал стихию танго и милонги в ее первозданном виде -- не академично приглаженной, а со всеми теми эффектами, которые он сам же считает для концертной музыки не очень подходящими: меха его инструмента шумно дышали, он одобрительно похлопывал свой инструмент по бокам и гладил его по ребрам. При желании, конечно, можно было бы и станцевать под его авторское "Танго из Люцерна" или знаменитое "Прощай, нониньо" Астора Пиаццолы, но все же это были концертные портреты танцевальных жанров -- в том же смысле, что и вальсы Шопена или рэгтаймы Стравинского.

И наконец, третье отделение: немецкий дуэт Хайнца-Эриха Гедеке и Райнхарта Хаммершмидта. Тромбонист Гедеке -- обязательный участник всех мероприятий, проводимых антрепризой Николая Дмитриева; и у нас хорошо знают, как ловко он обходится со всем тем, что выставляет на сцену -- будь то китайские ударные или австралийские духовые. Контрабасист Райнхарт Хаммершмидт, в свое время прорубивший окно в Европу для румынского авангардного ансамбля "Креатив", пользовался в дуэте с Гедеке в основном электронной техникой, создавая, скорее, экзотически красочный фон, что отнюдь не противоречило этнографическим намерениям его партнера. В общем, хороший концерт, простите -- мини-фестиваль. И еще одно: Рене Марино Риверо с восторгом слушал вокальное трио, и радикализм вокалистов, по-моему, отразился и на его собственных экспромтах; в свою очередь, Мэгги Николз буквально приплясывала, слушая бандонеон. А когда профессионалы слушают друг друга, это кое-что да значит.