Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

КоммерсантЪ / Пятница 27 декабря 1996

Пару дней назад в Большом зале был аншлаг: консерватория отмечала свое 130-летие. Не только студенческий оркестр и недавние лауреаты конкурсов -- на сцене побывали те, по кому можно судить о существовании отечественной школы и традиции. Юрий Башмет, Виктор Третьяков, Владимир Спиваков -- имена в разной степени мировые и громкие, но равно причастные к тому, что есть в отечественной культуре общемирового и не подверженного веяниям времени -- струнная школа, скрипка и альт, Паганини и Шостакович, Одесса и Жмеринка, Москва и Нью-Йорк, короткие штаны вундеркиндов и фраки мэтров, хмурые лица администраторов, соль-ре-ля-ми и чудо, обязанное повторяться вновь и вновь -- рождение живой интонации.

На фоне успехов своих юбилейных концертов (в этом году артист отмечал свое 50-летие) Виктор Третьяков крупно провалился на "Декабрьских вечерах" -- жесткий звук, брак и весьма условный ансамбль с партнером, Алексеем Любимовым, в "Крейцеровой" Бетховена. На Спивакове будет ажиотаж; выразим надежду, что слушателя ожидает не только стрельба из пистолета и безотказные бисы. Что до Башмета, то для тех, кто слышал его в пушкинском музее, рождественский праздник уже состоялся. Альтовая соната Шостаковича, возвышенная по определению (медленные темпы, цитаты из "Лунной" Бетховена), великая по историческому положению (последний опус мастера) и странная по результату (автоматизм письма, расплывчатость мысли) вся целиком перешла в тон альта -- теплый, темный, тягучий -- и уникальное переживание момента. До Нового года наши лучшие струнники сыграют еще не раз, вместе и порознь, а преимущественно -- одновременно в разных залах. Будем сетовать на необязательность в репертуаре или издержки публичности -- но радоваться тому, с чем не стыдно оставить почтенного читателя на новогодние каникулы.