 Музыкальная критикаДрама Мадам Баттерфлай пережита зановоМариинская опера второй раз в этом сезоне обратилась к наследию Джакомо Пуччини, выпустив вслед за великолепной "Тоской" не менее великолепную "Мадам Баттерфлай". Поставил спектакль известный оперный режиссер, художественный руководитель театра "Санктъ-Петербургъ Опера" Юрий Александров. Декорации и костюмы, выполненные Мотохиро Нагасакой в 1957 году, предоставлены нью-йоркской Metropolitan Opera. В роли Чио-Чио-сан выступила Елена Миртова.КоммерсантЪ / Пятница 17 февраля 1995 "Мадам Баттерфлай" Пуччини, несомненно, принадлежит к тончайшим шедеврам музыкальной классики, невольное или умышленное небрежение к которым граничит с настоящим грехом. Глупо утверждать, что эта опера, в отличие от многих других, не терпит сценографической фантазии. Напротив, редкое для этого высокого жанра сочетание совершенной драматургии с гениальной музыкой делает "Мадам Баттерфлай" чрезвычайно привлекательной для постановочных опытов. И именно потому наиболее уязвимой: грубое прочтение либретто оставляет место и пафосу, и пошлости, и мелодраматизму, и назидательности. Отчего бы, например, не представить трагедию гейши из Нагасаки поучительной притчей из жизни проституток? Не говоря уже о том, что история Чио-Чио-сан и лейтенанта Пинкертона способна вызвать целую дискуссию о пагубности американизма. Попыток подобного прочтения оперы вовсе не мало. Другое дело, что для российского театра они не так актуальны. У нас основное внимание уделяют не трактовке сюжета, а оперным "канонам": оперу не смотрят, а слушают. Очевидное тому подтверждение -- постановочное фиаско мариинской "Тоски", о котором писал 25 октября.
Юрий Александров, поставивший "Мадам Баттерфлай", проявил чудеса режиссерского профессионализма: солисты Мариинской оперы сыграли настоящую трагедию. Трудно даже понять, как ему, приглашенному конкуренту всех штатных постановщиков труппы, удалось добиться от вокалистов такого убедительного актерства. Но дело не только в том, что певцы самозабвенно играют: все они старались на этой сцене и прежде. Юрий Александров добился в "Мадам Баттерфлай" слаженной игры ансамбля -- а это для Мариинки почти сенсация. К слову сказать, удача в трагедийном жанре -- большой шаг вперед и для самого Александрова, известного постановщика комических опер (Чимароза, Доницетти) и мастера эстетических провокаций (прелестная трактовка "Евгения Онегина").
Его безошибочное ощущение природы театральности оперы более всего проявилось в том, как поставлены мизансцены. Партитура Пуччини пронизана характерным для композитора музыкальным "воздухом", открывающим огромные возможности для хорошего постановщика. В финале второго акта звучит печальная мелодия, рассказывающая об ожидании возлюбленного и надежде Чио-Чио-сан на счастливую встречу. Действие в этот момент замирает, но женские силуэты в глубине сцены создают такое сильное настроение, что зал волей-неволей вынужден задержать дыхание. Блестяще поставлен сложнейший по своему полифоническому звучанию третий акт, в котором беспечный лейтенант Пинкертон (Грайар Ханеданьян) с американской женой (Светлана Волкова) приезжают забрать у Чио-Чио-сан (Елена Миртова) сына. На фоне напряженного "разговора" верной служанки Судзуки (Любовь Соколова) с послом (Валерий Лебедь) соперница Баттерфлай вальяжно разгуливает по саду, то надменно зевая, то усмехаясь, то прикидывая что-то про себя. Ее лениво-уверенные перемещения из стороны в сторону так усиливают напряжение музыки, что кажется, вот-вот сцена взорвется. Найдись даже в зале незнакомый с либретто зритель, и он ощутит приближение трагической развязки. Знаток же оперы имеет полное право заключить -- "Мадам Баттерфлай" Мариинскому театру несомненно удалась.
Следующее представление оперы состоится 28 февраля. |