 Музыкальная критикаКрейцерова соната не теряет романтичности от исполнения квинтетомВ Малом зале Консерватории прошел концерт молодежного консерваторского ансамбля старинной музыки. Уже не первый сезон искушенные московские меломаны не обходят своим вниманием этот коллектив, состав которого, впрочем, достаточно открыт. Порой в него входят музыканты, чей возраст далеко выходит за рамки студенческого.КоммерсантЪ / Пятница 17 марта 1995 Нам уже довелось услышать Бибера на аутентичных инструментах, Гайдна, Моцарта, переложенного его современниками. На этот раз ансамбль взялся за Бетховена, сыграв авторские переложения для струнного квинтета "Крейцеровой" сонаты фортепианного трио C-moll, чем весьма освежил восприятие этих вещей. В концерте принял участие Алексей Любимов исполнением "Патетической" на молоточковом фортепиано времен Бетховена как всегда перечеркнувший имеющиеся стереотипы.
Официально представляя собой нечто вроде собрания последователей Любимова, ансамбль, очевидно, пребывает в процессе формирования собственной, временами чуть ли не противоположной любимовской, концепции отношения к старинной и не слишком старинной музыке. Без труда виден и реальный генератор идей, он же безальтернативный любимец публики Назар Кожухарь -- скрипач, выпускник консерватории, ученик Олега Кагана.
Апологет аутентичного принципа, оснащенный конкретным знанием инструментов эпохи Моцарта или Баха, он предпочитает музейности и научности свободную стихию ансамблевого музицирования. Отвергая романтический индивидуализм всеми способами (в том числе и не самыми удачными, например, поручая ответственную партию в "Крейцеровой сонате" откровенно неяркому исполнителю: "в квинтете все равны"), Кожухарь, однако, не против того, что публика, ведомая неподдельными чувствами, всегда выделяет из ансамбля его скрипку, смятенно-страстную или мечтательно-умиротворенную и, что особенно важно, романтичную не понарошку, а всерьез, без тени неадекватности и фарса.
Наверное, не стоит считать крупной проблемой, что проповедуемая скрипачом идея "очищения" старых сочинений, "испорченных" эпохой монополии индивидуализма, от груза исполнительских версий и толкований в конечном счете служит достаточно прозрачной вуалью, стыдливо скрывающей никуда не исчезнувший природный темперамент солиста и беспрекословного лидера. Какому из этих двух талантов суждено будет развиться?
|