Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

КоммерсантЪ / Суббота 28 июня 1997

Второй фестиваль прошел увереннее и спокойнее: возможно потому, что воспринимался уже привычным,-- в чем таится опасность для третьего и последующих. Впрочем, в нем остается беспроигрышный элемент: ежегодно полностью обновляющийся состав молодых исполнителей, привлеченных возможностью закрепить свой конкурсный успех. Внушительный почетный комитет фестиваля (Аббадо, Мета, Менухин, Доминго, Кабалье, Ростропович, Вишневская и другие) и оргкомитет во главе с Юрием Темиркановым придают "Олимпу" солидность, с которой приятно контрастирует возраст участников.

Нужно быть очень наивным, чтобы воспринимать название фестиваля всерьез. В прошлом году рецензентом было предложено другое, и весьма подходящее случаю: Gradus ad Parnassum. В расчете на то, что, читая "Олимп", участники фестиваля также держат в уме "Ступени к Парнасу", можно увереннее смотреть в их исполнительское и собственное слушательское будущее.

И потому нужно отметить открытие фестиваля как чрезвычайно удачную находку, имея в виду не только отличное выступление Дайшина Кашимото, но и участие в концерте Мариса Янсонса, руководившего заслуженным коллективом республики. Симфония Дворжака "Из Нового Света" справедливо была включена в программу даже без участия юных лауреатов: в подарок и в качестве мастер-класса, отнюдь не только дирижерского. Верная агогика, до деталей прослушиваемая ткань, выстроенная форма -- модель, созданная Янсонсом, достойна подражания в любом из исполнительских цехов.

Пожалуй, самой показательной демонстрацией исполнительских достижений и проблем стали вокальные вечера. Блистательная Ольга Микитенко (Украина) заставила публику Большого зала филармонии потерять голову от цепочки колоратурных арий. Лучшей из них скорее всего была ария Розины из "Севильского цирюльника": головокружительные подъемы и спуски были проделаны без малейшего напряжения, которое так часто лишает их смысла. Исключительно из опасений за дивный голос певицы хотелось бы, чтобы она избегала столь отважного форсирования верхних нот. Зато менее эффектная Ирене Сиракиди (Греция) -- обладательница премии конкурса Марии Каллас, на котором Микитенко взяла гран-при,-- показала в ариях Генделя и Перселла подлинную культуру и отшлифованную технику. Неровным оказался концерт Стефена Салтерса (США) -- впрочем, также прошедший при полном восторге публики Малого зала филармонии. Оперный опыт певца, явленный во французском репертуаре, подарил немало удовольствия в песнях Равеля и Дюпарка, а из немецкого репертуара лучшей оказалась медленная и тишайшая "Lied" Рихарда Штрауса. Однако родные спиричуэлс странным образом прозвучали искусственно, будто аккуратно и с должной патетикой выученные. Огромный голос выпускника Бостонского университета хорошо бы было оснастить умением извлекать из него и другие выгоды, кроме довольно однообразного приема динамических перепадов. Концертмейстер Салтерса Шейла Кибб была достойна отдельного приза по своей специальности, но отсутствие такового не мешает назвать ее игру и ансамблевую чуткость одним из самых приятных впечатлений фестиваля.

Эти впечатления состоят из: легкого скрипичного Моцарта в исполнении Рийо Уемура (Япония), ритмической свободы Яна Йирачека (Германия) в Листе и Гершвине, высокого класса Габриэля Маргьери (Франция) в школе искусства импровизации, чудного гобойного звука Стефана Шилли (Германия) в подлинно английской пасторали концерта Ралфа Воана Уильямса, умелого дирижирования Стивена Липситта "Санкт-Петербург Камератой". Вероятно, выступление американского дирижера с ЗКР и кое-что еще из программы фестиваля также могло бы попасть в этот список -- но невозможно требовать присутствия критиков в зале параллельно с премьерой "Бориса Годунова" в Мариинке.

Для лауреатов же отныне (при некотором желании, мудрости и упорстве с их стороны) наступает самая увлекательная пора: конкурсы пройдены, теперь можно продолжать учиться музыке.