 Музыкальная критикаДва пастораВ Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина начался XX фестиваль "Декабрьские вечера". Основанный некогда Святославом Рихтером, ныне, через два года после смерти своего основателя, не только отмечает юбилей, но и обретает второе дыхание. В этом году фестивальная афиша особенно богата именами и событиями.Известия / Вторник 05 декабря 2000 Символическая честь открывать фестиваль в юбилейном году выпала певцу Петеру Шрайеру: тенор из Восточной Германии некогда был одним из тех, кому довелось петь в ансамбле с Рихтером. Тогда, в глухие застойные годы, московская публика была приобщена к высотам немецкого камерного пения благодаря дуэту Рихтера и Дитриха Фишера-Дискау. Шрайеру удалось вслед за Фишером занять видное место в ряду носителей этой традиции, означавшей для нас нечто большее, чем только музыку: Шуберт, Шуман или Гуго Вольф, оказалось, вмещали в себя и частный мир русского интеллигента XX века, воспитанного на Пастернаке и Мандельштаме.
Весьма удивительно, как Петер Шрайер, певец с весьма ограниченными вокальными данными, смог со временем стать доверенным посланником культуры Баха (в прошлом сезоне он побывал на московской сцене в роли Евангелиста Иоанна, а также дирижера "Страстей") и творцов немецкой Lied. В нем не так много романтики, зато есть убежденная будничная интонация пастора -- и как раз она внушает доверие. К тому же Шрайер -- редкостный профессионал, сумевший к 65 годам не растерять почти ничего из своих вокальных умений. Моцартовская программа показала, что Шрайер виртуозно распределяет силы и средства: если где-то и проскальзывала легкая хрипотца, то не в самых трудных местах -- а они-то как раз удавались безупречно.
Открытием "Декабрьских вечеров" стал ансамбль Петера Шрайера с культовым московским пианистом Алексеем Любимовым: они уже выступали вместе в Европе, но не в Москве. Любимову тоже присуще пасторское, учительское начало. При этом рояль Любимова в Моцарте ласкал уши нежнее, чем тенор Шрайера, -- но в ансамбле и взаимном понимании два умных мастера стоили друг друга.
Их Моцарт отчасти зафиксировал парадокс современной культуры. Если взглянуть на вещи просто, то моцартовские песни -- это, конечно, шедевры, но вместе с тем это все-таки бытовые песни, многие из которых могли быть сочинены для домашних нужд или в целях музыкального образования какой-нибудь барышни. Теперь же, чтобы послушать их, нужно с помощью Гете-института везти певца из Германии и пианиста из Голландии (туда привел Любимова рабочий график). На "Декабрьских вечерах" эта рыночная норма, впрочем, менее всего выглядит таковой: домашний дух музицирования для посвященных был поселен здесь Рихтером. Но "Вечера" открыты и всему остальному: уютную лирическую моцартовскую программу завершала духовная кантата во славу Создателя, спетая Шрайером с подлинным религиозным пылом от первого лица.
Вторая часть программы, где исполнялся цикл Шумана "Любовь поэта", скорее разочаровала: прозаичному Шрайеру не хватило здесь трепетного романтизма высокой степени очистки и яркой кантилены, а Любимов казался не слишком уверенным в себе и зажатым. Однако неслучайность его участия в открытии фестиваля тем не менее ощущалась. "Алеша играет прямо как Рихтер", -- громким шепотом сказала кому-то в паузе директор музея Ирина Антонова, примостившаяся в заднем ряду.
"Декабрьские вечера"-2000 выбрали отчетливо выраженную позицию: представлять сегодняшний день мировой музыкальной сцены. Предстоящие концерты, где появятся новые для московской публики герои, наверняка подтвердят плодотворность такого подхода.
ПОДПИСЬ: Московская публика раньше знала Петер Шрайера и Алексея Любимова только по отдельности; теперь они составили выразительный дуэт
|