Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Русский Телеграф / Суббота 06 июня 1998

Пианист, о концертах которого грустят любители музыки XX века и не только, элитарный автор самостоятельных сочинений и музыки к фильмам Ивана Дыховичного, был официальным композитором всего-то год. Его работу на канале НТВ одни расценили как измену творческим идеалам (по странному стечению обстоятельств музыканта считали альтернативщиком, и работа на НТВ стала последней каплей в серии измен), другие -- как одну из наиболее удачных форм социализации современного автора. "Дизайн-бюро НТВ", в штате которого оказались графики Елена Китаева, Андрей Шелютто и композитор Антон Батагов, за новое оформление канала получило "Тэфи". Телевидение благополучно съело некоторую часть их вполне эстетских работ. Это при том что заставки настолько же эффектны, телевизионны (то есть лаконичны и насыщенны), насколько ироничны. Но не все в этой истории касается телевидения. Сочинение заставок НТВ оказалось хорошей новостью в местной ситуации, где пафос непризнанной гениальности долго считался движущей силой искусства.

А.Б. То, что я служил "композитором", -- факт очень трогательный, напоминает что-то из гайдновских времен. Было сделано примерно 600 работ, в том числе самое короткое сочинение в моей жизни длиной в 1 секунду. Вся идеология нового оформления разработана Китаевой и Шелютто. В результате НТВ действительно звучит и выглядит иначе. Дело в том, что в мире существует некоторое количество специальных библиотек на компакт-дисках -- там есть записи от шумов до музыкальных фрагментов разной длительности, -- и все телевидение в мире ими пользуется как одобренными образцами телевизионно-музыкального мейнстрима. Это такой же пафосно-шаблонный стиль, как голливудская киномузыка. Только втиснутый в несколько секунд телевизионного времени. Словно слушаешь последние несколько тактов всех симфоний Бетховена одновременно. И получается, что теоретически возможны буквальные совпадения. А кроме того -- это просто диктатура идиотского пафоса. Вообще гипертрофированная потребность в пафосе у людей, работающих на ТВ, -- уже род диагноза.

Ю.Б. Вашей команде вполне удалось озвучить канал по-другому. Это потребовало наступить на горло собственной песне?

А.Б. Как-то само собой вышло, что за этот год я освободился от многого лишнего. Перестал держаться за авторскую стилистику. Вообще перестал относиться к стилю как к своей собственности. Есть разные стили, и любой может ими пользоваться. Вопрос -- кто. Другое дело, что все-таки есть какие-то рамки, некая зона, куда внутренний механизм уже не пускает. Тут и начинаются конфликты с начальством. Я могу вторгаться в попсовую сферу, до какой-то степени делать ее своей. Но есть пределы.

Ю.Б. Значит, на горло наступил все-таки ты, но не себе, а кому-то другому?

А.Б. Просто вначале у телевизионного начальства было желание сделать канал узнаваемым, отличным от других. Был задан этот новый тон. Потом появились требования все-таки делать то, что "надо". Была такая чудесная фраза "Музыка должна быть не интеллектуальной, а буржуазной". Понимай как хочешь.

Ю.Б. А как понимаешь ты?

А.Б. Очень любопытно это понятие буржуазности. Здесь оно совпадает с тем, как при советской власти все ходили в одинаковых пальто. Правильная ТВ-музыка -- это соединение SNN и чего-то необычайно провинциального. Скажем, заставки к программе "Сегодня", которые так и не удалось переделать, -- квинтэссенция пафосности, причем не в американском окультуренном варианте, а в кондово-совковом. В общем, я долго уворачивался от требований, пока не наступила взаимная невозможность работать дальше. Но результат мне нравится. Заставки с одной стороны конкретные, с другой -- вполне эстетски-абстрактные. Короткие, но самодостаточные, законченные.

Ю.Б. Какие произведения ты любишь больше?

А.Б. К программам "Свадьба", "Большие деньги", "Сегоднячко", "Итоги".

Ю.Б. А разрушить стереотип "погодной" музыки, кажется, так и не удалось.

А.Б. Да, там звучит не моя работа.

Ю.Б. Что ты будешь делать с НТВ-шным материалом? Кажется, год назад ты планировал что-то переделать в "большую" музыку.

А.Б. Большую в смысле продолжительности или вечности?

Ю.Б. Как тебе больше нравится.

Ю.Б. По поводу вечности это не ко мне, а по поводу переделок -- нет, я собираюсь издать их абсолютно в том виде, в каком они сейчас существуют. На диске будет 74 сочинения. Самое длинное -- кажется, 4 минуты 33 секунды.

Ю.Б. ?

А.Б. Непреднамеренно. Называться диск, видимо, будет "Контракт сочиняльщика". Еще, надеюсь, выйдут "Save changes before closing?" и саундтрек к фильму Дыховичного "Незнакомое оружие, или Крестоносец-2".

Ю.Б. Есть мнение, что всем композиторам нужно раздать должности, чтобы не сочиняли для вечности.

А.Б. Чтобы оправдывали доверие, что ли? Если уж на то пошло, для вечности писали только дураки. Что-то забылось, что-то осталось. Но процесс этот вряд ли поддается контролю. Вот, скажем, Найман сочинил музыку для новой скоростной железной дороги. Всем от этого хорошо. И Найману, и нам, и поезда наверняка ходят лучше.

Современные русские композиторы: Антон Батагов