Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Русский Телеграф / Среда 13 мая 1998

Гастроли оперной труппы Мариинского театра (которую в мире по-прежнему называют "Киров-опера") в Нью-Йорке ожидались (и подавались местной прессой) как событие уникальное. Причин много: все помнят гастроли 1992 года, открывшие Америке Галину Горчакову, Ольгу Бородину, Николая Гассиева, Владимира Огновенко; уставшие в тысячный раз слушать Верди и Вагнера меломаны жаждут новых ощущений, а Валерий Гергиев, выпустивший со своей компанией на "Филипсе" целый ряд оперных записей, уже сумел убедить их, что русская классика полна неведомых сокровищ; ну и, конечно, сам Гергиев, которого единодушно считают дирижерской звездой номер один в своем поколении, хотя столь же единодушно признают, что его ошеломляющее воздействие на публику анализу и разгадке не поддается.

Вышедшие накануне гастролей статьи в престижных The New Yorker и New York Times Magazine еще более "подогрели" публику, так что еще до начала спектаклей билеты в огромный зал Метрополитен-Опера были распроданы на 85% (очень хороший показатель, особенно если учесть, что публика покупала "кота в мешке": кроме "Князя Игоря", ни одна из опер американской публике не знакома, а цены были, как всегда в Метрополитен, -- от 25 до 200 долларов, причем билеты за 25, 41 или 75 долларов разошлись полностью и очень быстро). Несмотря на неоднозначные отзывы критики, к которой прислушиваются местные меломаны, гастроли шли с нарастающим успехом, и финансовые результаты чрезвычайно порадовали руководство Метрополитен-Опера, которая организовала эти трехнедельные выступления под своей эгидой.

Реакция публики и критики сильно не рознилась. Лучше всего были встречены "Обручение в монастыре" Прокофьева и "Мазепа" Чайковского (овации после "Мазепы" были самыми долгими, спектакль чаще других прерывался аплодисментами и получил самые лучшие рецензии; причем отзыв в "Нью-Йорк Таймс" был просто восторженным -- без единого "минуса"). На "Руслане" Глинки публика ахала от фокинских танцев в исполнении замечательных артистов балета и от изысканных костюмов, но значительно прохладнее отнеслась к исполнителям, из которых успех имели в первом составе только Ольга Трифонова (Людмила), Лариса Дядькова (Ратмир) и в меньшей степени Валентина Цыдыпова (Горислава), а во втором -- Владимир Огновенко (Руслан). Критика восхищалась красотой музыки, но упрекала за старые декорации (за "рисованные" декорации досталось и "Мазепе"). Ну, а "Князь Игорь" Бородина, открывший гастроли, вызвал шок и недоумение у тех, кто оперу не знал, и негодование у тех, кто знал.

"Чрезвычайно уродливой" назвал постановку главный музыкальный критик New York Times Бернард Холланд. А Питер Дэвис из New York Magazine (один из самых уважаемых и требовательных критиков в стране) заявил, что она выглядит "откровенно говоря, устрашающе". Другой критик, Джастин Дэвидсон из New York Newsday, очень высоко в целом оценивавший гастроли, пишет, что декорации и костюмы Юрия Харикова отражают вкусы "новых русских", и называет оформление оперы "Лас-Вегасом на Волге". "Кич", "диско", "ни одного момента, когда актеры не выглядели бы фальшиво или глупо", "дешевка, которую можно было увидеть в "балете на льду" в 50-е..." (цитаты из разных газет и журналов). Спасли положение великолепный хор (его хвалят все без исключения, причем за работу во всех спектаклях), оркестр, темперамент Гергиева и несколько удачных с музыкальной точки зрения работ (Г. Горчакова -- Ярославна, В. Огновенко -- Галицкий, Л. Дядькова -- Кончаковна, Н. Путилин -- Игорь). Если бы не они да музыка Бородина, гастроли начались бы с провала.

К счастью, на следующий день критика получила роскошный подарок в виде "Обручения в монастыре". Совершенно незнакомая в Америке опера Прокофьева немедленно была названа шедевром, режиссура В. Пази -- "блестяще выполненной" и "наблюдательной", декорации А. Коженковой -- "вкусной фантазией на испанские мотивы" (Дэвис), а исполнители -- "поющими актерами, исполняющими свои роли с прекрасным чувством театрального ритма и ансамблевым единством, столь же прекрасно настроенным, сколь и их музыкальность" (Дэвидсон). Главными героями этой постановки стали Анна Нетребко (Луиза) и Лариса Дядькова (Дуэнья), хотя и остальные участники были положительно отмечены. В New York Post спектакль просто назвали "хитом". Правда, критики New York Times, Newsday и еще некоторых изданий с недоумением отметили, что постановщики сделали из Мендозы "антисемитскую карикатуру". Конечно, в пьесе Шеридана Мендоза -- португальский еврей, но у Прокофьева это не акцентируется, а в Америке, как и во всем цивилизованном мире, от антисемитских стереотипов давно отказались. Да и вообще, будь Мендоза латиноамериканцем среди белых протестантов, русским среди узбеков или ирландцем среди англичан, такое выпячивание национальных черт в единственном отрицательном персонаже, всеми отвергаемом и осмеиваемом, вызвало бы в Нью-Йорке такую же негативную реакцию.

Каковы же итоги? Вопреки отдельным упрекам (не всегда достаточно детализированно и безупречно играл оркестр, голоса порой казались утомленными и чересчур напряженными), критики отмечают, что ни одна современная компания в мире, кроме Мариинского, не способна представить день за днем в разных спектаклях столь "работающий" состав участников и столь солидное качество исполнения. "Это была возможность узнать Киров-оперу вблизи и глубоко. Мои впечатления смешанные, но компанию, которая с легкостью может представить три состава для каждой оперы, не так легко сбросить со счетов" (Питер Дэвис). Все единодушны в благодарности за знакомство с операми, которые стали настоящими откровениями даже для американской музыкальной критики, и теперь, с легкой руки мариинцев, могут войти как важная часть в репертуар западных театров. Все отмечают своеобразие русского вокального стиля: сильная атака, стальные сопрано, медные баритоны, напряженные тенора (как видим, определения не всегда со знаком плюс). Наивысших похвал удостоилась Лариса Дядькова (Дэвис называет ее "выдающейся") -- и за вокальную технику, и за артистизм. Трактовки Николая Путилина (Игорь и Мазепа) называют солидными, но несколько монотонными. Как всегда, были открытия: Ольга Гурякова в роли Марии в "Мазепе" (ее особо хвалят за драматическую достоверность и выразительность), Анна Нетребко, Ольга Трифонова и Владимир Ванеев (совершенно потрясший исполнением роли Кочубея). И восхищаются "завораживающей силой" палочки Валерия Гергиева и его организаторским талантом.

Нью-Йорк