 Музыкальная критикаИспытание чувствМаленький, но знаменитый московский театр приготовил подарок к 300-летию Петербурга - оперу, повествующую о молодых годах будущего основателя российской столицы. Опера французская, принадлежит популярному композитору конца XVIII в. Андре-Эрнесту-Модесту Гретри. Идея вернуть к жизни этот раритет принадлежала послу Франции Клоду Бланшмезону. А поставил оперу Дмитрий Бертман.Ведомости / Пятница 31 января 2003 Оперы Гретри никогда не шли на большой русской сцене, хотя входили в останкинский репертуар Шереметева и были хорошо известны русским аристократам, знавшим толк во французской моде: не случайно Чайковский вложил в уста старой Графини, которая некогда "в Париже красавицей слыла", мотивчик из оперы Гретри "Ришар Львиное сердце". Действие оперы "Петр Великий" происходит в некоем кантоне, где живет прекрасная девушка Катерина, склонная к благотворительности. Кантон, по прихоти оперной географии, расположен у морских берегов, там строят корабли. На одной из верфей появляется столь же прекрасный плотник, прикидывающийся сиротой. Молодые люди проявляют друг к другу склонность. Преодолев за три акта несколько препятствий, вся цель которых - служить поводом для арий и ансамблей, влюбленные обретают друг друга. Плотник вплоть до самого конца хранит тайну своего происхождения. Узнав же истину, Катерина признается в том, что отвергла бы богатство и корону, но не в силах отвергнуть любовь.
Русский царь в опере соответствует идеалу монарха, чаемому французскими просветителями. Однако монархическая опера, впервые поставленная в 1790 г. , вскоре сошла со сцены вместе с Людовиком XVI и Марией Антуанеттой - хотя сам строй ее чувств был весьма демократичен: сентиментальный сюжет и герои, олицетворявшие добродетель, искренне нравились буржуазному сословию, далекому от эстетских вкусов двора.
Нам же, в скором времени готовящимся отпраздновать 300-летие одного из славных дел нашего царя, как раз интересен ракурс, в котором когда-то видели его французы. И логично было бы ожидать, что этому ракурсу будет соответствовать столь же далекая и потому свежая эстетика оперного музицирования и оперного спектакля. Первые шаги на этом пути театр "Геликон-опера" честно предпринял. Музыковед Анна Булычева скрупулезно отреставрировала и сделала годной к исполнению архивную партитуру. Дирижер Сергей Стадлер выучил ее наизусть и продирижировал ею с присущим ему темпераментом. Однако во всем остальном традиции московского театра победили забытую парижскую моду. Оркестр звучал хотя и синхронно, но грубовато. Певцы "Геликон-оперы" оказались верны себе. Мало какой оперный театр может похвастаться такой сценической бравадой и раскрепощенностью артистов, но их вокал, удалой и приблизительный, вероятно, поверг бы в ужас поклонников композитора. Не стала исключением даже талантливая и обаятельная Елена Вознесенская в роли нашей будущей царицы, певшая зажато и неровно. Впрочем, весьма порадовал дебютант - студент Максим Миронов, наделивший Петра приятным и легким лирическим тенором.
Художники Игорь Нежный и Татьяна Тулубьева изобретательно решили сцену в виде корабля, а костюмы выдержали в тоне вариаций на морской цвет джинсовой ткани - но при этом визуально загромоздили и без того крошечную сцену театра. В режиссуре Дмитрия Бертмана прежде всего узнавался он сам, привычно обыгравший все, что в опере Гретри располагало к условной театральности, - стиль ремарок, произносимых со сцены, намеки на злобу дня в диалогах, сам французский язык, смешанный с русским. Бестрепетно добавив горсть клоунских реприз, Бертман остроумно прошелся и по городу-юбиляру, в финале заставив титульного героя выехать на сцену верхом - разумеется, в виде Медного всадника.
В разгар юбилейных торжеств "Петр Великий" будет показан в Санкт-Петербурге и наверняка внесет толику здорового озорства в гимническую атмосферу. Но вместе с тем и подтвердит: мифу сентиментальному и прекраснодушному тяжело спорить не столько с правдой истории, сколько с нашей привычкой мифоосмеяния и пародирования. |