Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Ведомости / Среда 03 ноября 2004

Вряд ли какой-либо другой дирижер открыл нашей публике столько незнакомой музыки. На протяжении десятилетий — сначала в оркестре радио, а потом во главе основанного им оркестра Министерства культуры — Геннадий Рождественский целыми пластами извлекал на свет неигранные партитуры. Все симфонии Брукнера сменялись залежами неигранного Прокофьева, а с анекдотическими венскими польками и галопами соседствовали премьеры полуопальных советских композиторов. Так продолжается и до сих пор. В прошлом сезоне Рождественский дирижировал, например, сталинистскими опусами Прокофьева и Шостаковича: теперь уже эта музыка нуждается в защите от исторического забвения. Процента сенсационности в концертах Рождественского сегодня заметно меньше, чем в эпоху информационного голода. А между тем неслыханной музыки еще хватает на целые абонементные циклы. Так, филармонический абонемент “Дирижирует и читает Геннадий Рождественский” охватывает 13 сочинений — от Моцарта и Бетховена до Шнитке.

Бетховен и Шнитке, а также Шенберг и Берг у нас еще впереди (концерты пройдут 5 и 10 ноября). Несмотря на то что в Москве недавно прошел целый юбилейный фестиваль Альфреда Шнитке, Рождественский и тут не окажется в хвосте: наряду с тремя опусами Шнитке, ему посвященными, он впервые исполнит им самим составленную сюиту из музыки к фильму “Сказ про то, как царь Петр арапа женил”. Из пяти уже исполненных партитур четыре были сыграны в России (или по крайней мере в Москве, как Концертная музыка для духового оркестра Хиндемита) впервые. И по меньшей мере половина из них могли бы заслужить эту участь раньше.

Сказанное едва ли относится к симфоническому триптиху “Вызов видений” французского композитора Альбера Русселя — тягучему и рыхлому полотну, столь же аморфно исполненному. Зато несомненного внимания заслуживал другой труд, созданный в те же годы, — музыка Клода Дебюсси к мистерии Габриэле д'Аннунцио “Мученичество Святого Себастьяна”. В 1911 г. премьере пыталась воспрепятствовать церковь — настолько далекой от догматизма выглядела символистская стилизация канонического сюжета, в которой римский император пленялся красотой младого христианского мученика, изображаемого иудейской дивой декаданса Идой Рубинштейн. Однако музыка Дебюсси сегодня поражает не пряностями, а изумительным сплавом, который порой обретают поздние стили. В ней слышны и пейзажные красоты импрессионизма, и отзвуки хоровой католической традиции, и робкий голос Мелизанды, которым поет небесная Богоматерь. Трудно, трудно было нашим филармоническим певцам и хору, даже такому хорошему, как капелла Валерия Полянского, передавать стилистику самого утонченного француза — хотя оркестр капеллы играл опрятно и благозвучно. В концертном варианте, где музыка Дебюсси становится главным героем, мистерия приобретает черты оратории. Однако Рождественский совершил ошибку, разрушив ее цельность собственным чтением фрагментов д'Аннунцио. Стоит вспомнить удачные записи Шарля Мюнша и Леонарда Бернстайна, где чтение либо накладывается на музыку, либо дробит ее реже. У Рождественского же “Себастьян” распался на цепочку клочков-эпизодов, красивых в отдельности и лишенных драматургической объединенности.

Этого не произошло в другой вечер, где маэстро тоже читал — на этот раз Расина. Музыка Феликса Мендельсона к трагедии “Аталия” стала безусловной удачей абонемента. Возвышенное, полное чувства и фантазии произведение — с хоровыми диалогами и ансамблевым пением — удалось Рождественскому и ведомым им силам по всем статьям, в том числе по сочетанию музыки с поэзией. Певицы-солистки и хоровая капелла освоили немецкий язык, стиль и гармонический склад если не идеально, то во многом успешнее, нежели французские изыски. Этот Мендельсон затмил даже Моцарта, чей Концерт № 9 прозвучал бедновато и однообразно, — впрочем, это обычно происходит с Моцартом, когда его играют большие современные оркестры. Даже если к ним присоединяется такая хорошая пианистка, как Виктория Постникова.

Открытие абонемента Рождественского, с его чересполосицей побед и неудач, прорывов и анахронизмов, показало и еще пару приятных вещей. Симфоническая капелла России, которой руководит Валерий Полянский и с которой Рождественский ведет абонемент, — это и есть прежний оркестр Минкульта, которому его основатель остается верен. Оркестр, не числящийся среди лучших и не поддержанный президентским грантом, все же способен — при должной подготовке, конечно, — выдавать хорошее качество. Для ораториальных полотен оркестра и хора мало, нужны певцы-солисты. А в условиях скромного бюджета дирижер должен полагаться на филармонических солистов. Еще недавно их участие в большинстве проектов означало лишь заведомый компромисс. Сегодня филармония стала работать много принципиальнее, а средний уровень солистов стал приближаться к той санитарной норме, соблюдение которой способно обеспечить малобюджетному концертному проекту допустимый столичный уровень.

Современные русские композиторы: Альфред Шнитке