Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Ведомости / Вторник 02 декабря 2003

        Звездная американка принимает приглашение Владимира Спивакова уже второй раз. Теперь на оперной сцене она не появляется - ее габариты стали слишком велики и ходит она с трудом. Однако облик чернокожего идола излучает оптимизм и жизненную силу. Ее встречают счастливыми овациями, хотя божество выглядит так внушительно, что его впору побаиваться. В первой программе Джесси Норман коснулась трех стилей, и этого хватило, чтобы убедиться в едва ли не универсальном масштабе ее личности. Специально для русской публики она спела арию Иоанны из "Орлеанской девы" Чайковского. Спела на французском и как французскую музыку, что не разошлось с музыкальным складом арии. Голос Джесси Норман звучал мощно, богато и гибко (справедлива молва, считающая его одним из лучших голосов эпохи) , а темперамент артистки приподнял героиню Чайковского, оставляющую земное счастье ради высшего долга, высоко над смертными. Проблема была в аккомпанементе, доставлявшем певице неудобство: проходило время, пока дирижер Спиваков успевал последовать инициативе артистки, а затем передать жест оркестру. Ансамбль певицы и дирижера в Семи ранних песнях Альбана Берга был благополучнее, а Норман пела так, словно стихия австрийского позднего романтизма начала века была знакома ей с младенчества - так органично она строила фразы, так мягко переходила от полудекламации к крупному звуку. Порой ее голос терялся за массивным оркестром, и некоторые верха были чуть занижены. Но все же певица еще в форме и брака почти не допускает. Жаль, что она пела слишком мало - на бис прозвучала восторженная песня Рихарда Штрауса "Завтра", где Владимиру Спивакову повезло быть не только аккомпаниатором, но и партнером певицы - он исполнил скрипичное соло.

        В следующих концертах фестиваля (4 и 8 декабря) Джесси Норман споет Перселла, Баха, Вагнера, Бизе, Сен-Санса и Гершвина - но понемножку. Большую часть программы будет занимать игра Национального филармонического оркестра России под управлением Владимира Спивакова. Со своим новым оркестром Спиваков результатов все еще не добился - даже в благоприятной акустике Большого зала Консерватории. Хотя оркестр состоит из опытных музыкантов, взаимослышания групп не хватает, а особенно разочаровывают сами дирижерские интерпретации. Вступительный секстет из оперы Рихарда Штрауса "Каприччио", сыгранный полной струнной группой, потерял прозрачность и текучесть ритмики. Во фрагментах из "Ромео и Джульетты" Прокофьева преобладала знакомая поверхностная театральность. "Итальянское каприччио" Чайковского то и дело застревало в вязких, пусть даже и быстрых темпах.

        Немецкая певица моложе Джесси Норман, чей пик пришелся на 80 - 90-е гг. : Вальтрауд Майер по сей день считается эталонной исполнительницей нескольких вагнеровских партий, а исполняя Кундри в "Парсифале", оспаривает лавры самой Норман. Ей аплодирует публика Байротского фестиваля, Метрополитан Опера и европейских столиц. В ближайшие годы Вальтрауд Майер вновь ждут оперные сцены Вены, Мюнхена и Нью-Йорка, но в нынешнем сезоне певица отдыхает от оперы и отдает время только камерным выступлениям. Именно такой концерт - голос плюс рояль - и прошел на Новой сцене Большого театра.

        Эффектная рыжеволосая немка с острыми чертами лица сразу произвела обезоруживающее впечатление. Но далее стали твориться странные вещи: она пропела несколько песен Брамса в торопливом темпе, не проявляя внимания к деталям. Ее голос звучал некрасиво и узко. В песнях Гуго Вольфа появилось несколько эффектных фраз в оперном духе - только они и удались. Во втором отделении были исполнены хрестоматийные Lieder Шуберта, но композитора трудно было узнать, настолько неорганично давался певице его стиль. Казалось бы, в Пяти песнях Вагнера должен наступить реванш - но тут дело дошло просто-таки до хрипа. Возник простой вопрос - зачем оперная певица берется за камерный жанр?

        Может быть, Вальтрауд Майер захотела не отстать от оперных мастеров прошлого (таких, как Кирстен Флагстад или Ханс Хоттер) , которые умели адаптировать большие голоса к камерной лирике. Тогда ей это не удалось, ибо камерный стиль остался ей чужд и непонятен. Не многому смог ее научить и пианист Николас Карти - тоже не чета таким наставникам, как Михаэль Раухайзен или Джеральд Мур.

        А может быть, певица начала чувствовать проблемы с вокалом и взяла тайм-аут в опере, чтобы, не слишком напрягая голос, привести его в порядок. И тогда ей далеко до цели: оказалось, что знаменитая Вальтрауд Майер умеет петь только громко, а все попытки работать с нюансами оборачиваются только борьбой с несмыканием собственных связок. Почти вся программа пошла в брак. На бис певица спела драматичную песню Моцарта (крупный штрих у нее получился) и свою коронную "Смерть Изольды" из "Тристана" Вагнера. Ею она почти реабилитировала себя и заставила облегченно вздохнуть начитанных о ее славе меломанов. Но последняя нота, задуманная как тихая и прощальная, опять не получилась. Увы, концерт знаменитой вагнеровской дивы можно назвать разочарованием сезона.