Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Ведомости-Пятница / Пятница 09 марта 2007

"Я смерти не хотел ее. Я только поднял пистолет, а злобная старуха вдруг упала“, — удивленно поет в опере “Пиковая дама” Герман, один из любимых персонажей тенора Владимира Галузина. Эту фразу можно расценить и как описание искусства самого певца. Добрый, симпатичный, с открытым и мужественным лицом, Галузин способен воздействовать на публику с поистине убийственным эффектом. Очевидно, в его актерской природе кроется двойственность, и спутниками открытой душевности становятся некие подспудные темные силы.

Если бы по романам Достоевского было написано много опер, то в них стоило бы как раз занимать Владимира Галузина. Но опер по Достоевскому почти нет, а та, что есть — “Игрок” Прокофьева, — содержит его коронную партию.

Когда в Мариинский театр пришел Валерий Гергиев, его опорой были несколько молодых певцов, благодаря которым в 90-е годы Мариинка совершила такой беспрецедентный рывок к мировой славе. На первых теноровых ролях у Гергиева всегда значился Владимир Галузин — истеричный Алексей в “Игроке”, зомбированный Герман в “Пиковой даме”, снедаемый честолюбием Гришка Самозванец в “Борисе Годунове”, помраченный Отелло и одержимый мечтами о заповедных торговых путях Садко.

Сегодня Галузин называется солистом Мариинского театра лишь из уважения к традиции. Изредка он там действительно выступает, но в основном поет на известных мировых сценах. Он тянет самый обременительный для голоса репертуар драматического тенора и каждый раз выкладывается на сто процентов. Обратная сторона такой практики — накопление штампов, чья короста была слегка заметна, например, пару лет назад, когда Галузин пел “Пиковую даму” в Москве, на сцене Зала им. Чайковского.

Ныне Галузин приглашен выступить на той же самой сцене с программой из убойных теноровых арий. В ассортименте “Прости, небесное создание” — мольба Германа из “Пиковой”, ариозо Канио “Смейся, паяц” из оперы Леонкавалло, где в начале принято сардонически хохотать, а в конце заходиться в рыданиях, предсмертная ария Каварадосси из “Тоски” Пуччини, его же мучимый страстью Де Грие из “Манон Леско” и — в виде исключения — светлая ария Калафа из “Турандот”, ставшая футбольным гимном.

Партнерша Галузина — воплощение контраста: молодая певица Анна Самуил, чья международная карьера началась не так давно. Анна — сама нежность и целомудрие, ее голос чист и обаятелен. Пара Галузин — Самуил словно создана для того, чтобы спеть дуэт Отелло и Дездемоны из оперы Верди. В одиночку Анна Самуил споет арию Виолетты из “Травиаты” Верди и “Русалку” Дворжака.

Обещана также хоровая капелла им. Юрлова, которая изобразит цыган (хор из “Трубадура” Верди). А ощущение театра на концертных подмостках, как всегда, усилится благодаря маэстро: дирижировать симфоническим оркестром “Новая Россия” будет Теодор Курентзис.