Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2006/08/18/111260

Ведомости / Пятница 18 августа 2006

С 20 по 27 августа в Стокгольме в четвертый раз пройдет Фестиваль стран Балтийского моря. Его организовал финский дирижер и композитор Эса-Пекка Салонен, ныне — музыкант с мировой репутацией, главный дирижер Филармонического оркестра Лос-Анджелеса, не раз выступавший и в России. На Балтийском фестивале выступит немало звезд: из своих коллег-дирижеров Салонен пригласил в Стокгольм Манфреда Хонека, Пааво Ярви и Валерия Гергиева, который везет на фестиваль новую мариинскую постановку «Фальстафа» Верди и Ленинградскую симфонию Шостаковича. Дополнительная программа включает дирижерский мастер-класс Салонена и концерты прямо в море — на пароме Silja Line. В компактной и продуманной афише фестиваля мировую классику уравновешивает современная музыка — эстонская, латвийская и финская. Будут и мировые премьеры: сочинения Виктории Борисовой-Оллас (шведского композитора русского происхождения) и финна Киммо Хакола.

Эса-Пекка Салонен (р. 1958) — одна из ключевых фигур в деле утверждения современной академической музыки. Он был одним из участников «северного прорыва», благодаря которому в 1980-е годы современная музыка вышла на авансцену концертной жизни Финляндии. Побывав в Петербурге, Салонен поделился опытом антикризисной музыкальной политики.

— В этом году ваш фестиваль заказал два новых сочинения. Заказы — это регулярная практика?

— Да. Еще у нас будет европейская премьера пьесы шведского композитора Андерса Хиллборга, которую я заказал для лос-анджелесского оркестра, а в этом году везу на Балтийский фестиваль. В прошлом году нашего бюджета не хватило на заказ, и мне пришлось оплатить его самому. (Смеется.)

— А кто выбирает композиторов?

— У нас нет художественного совета, я выбираю сам. Я мечтаю поддержать работу молодых композиторов балтийского региона. Если будет возможность, я бы хотел заказывать сочинения молодым композиторам из Петербурга, Латвии, Литвы, Эстонии. И тогда каждый год приносил бы по три-четыре новых пьесы молодых композиторов Балтики. Это мечта, но я хотел бы ее воплотить.

— Вы сами хотели бы преподавать?

— Я преподаю время от времени… Недавно я обнаружил очень увлекательное занятие, которое мне все больше нравится, — совместный семинар для дирижеров и композиторов. Музыканты должны хорошо знать, как обстоит дело с обеих сторон. Я хочу учить процессу создания новой музыки: как писать партитуру и как ее читать. Ведь новую музыку приходится понимать в партитуре, в отличие от записанной сотни раз классики. Затем — взаимодействие автора и исполнителя. Насколько композитор должен быть готов менять что-то в партитуре? Если что-то не выходит, чья это вина — композитора или дирижера? А если общая, то в какой пропорции? Это все очень интересные вопросы. А после семинара мы получаем 16 новых пьес в исполнении молодых дирижеров! Вот в каком направлении, мне кажется, нужно двигаться.

— И как вы — дирижирующий композитор — все это успеваете?

— Конечно, у меня нет времени просматривать каждую партитуру, которую мне присылают. Есть люди, которые это делают за меня. Но если мне говорят: «Посмотри, это фантастика!» — я всегда обращаю внимание. Мне действительно интересно, что пишут молодые, их композиторское мышление. В Америке есть несколько молодых, которых, мне кажется, стоило бы продвигать. К тому же я по своему опыту знаю, как трудно и безнадежно иногда бывает вначале, когда ты никому не интересен, вовсе не зарабатываешь денег, работаешь по два года над пьесой без всякой уверенности, что она прозвучит. Ты это делаешь, потому что должен, по своей внутренней потребности. Я восхищаюсь молодыми, которые решаются идти этой дорогой. Такие люди нуждаются в поддержке.

— В 80-е годы в Финляндии произошел прорыв новой музыки. Тогда буквально распахнулись все двери. Как вам это удалось?

— На самом деле это началось уже в 70-е. В 1977 году мы — финские студенты-композиторы — организовали общество Korvat auki! («Откройте уши!»). К счастью, нас было много и у нас была уйма энергии. Мы были идеалистами — хотели играть новую музыку для широкого слушателя, внедрить ее в образование, вынести за пределы Хельсинки и т. д. Именно это стало началом движения, благодаря которому несколько лет спустя современная музыка из явления маргинального, из диковины превратилась в норму. Мне кажется, что нашему поколению удалось сделать это.

— Да, результаты потрясающие — развитая композиторская школа, расцвет современного исполнительства. Сейчас просто невозможно представить себе музыкальную жизнь Европы без камерного оркестра Avanti!, который вы и дирижер Юкка-Пекка Сарасте основали в 1983-м. С чего он начался?

— С группы молодых музыкантов-единомышленников, которые считали, что нет причин разделять старую и новую музыку — Баха и Ксенакиса, Стравинского и Чайковского. Мы решили, что пришло время открыть двери. Avanti! многое изменил в финской музыкальной жизни, потому что многие музыканты из Avanti! потом перешли в симфонические оркестры — филармонический и Оркестр Финского радио. Как, например, Сакари Орамо, главный дирижер Оркестра Финского радио. И они несли этот опыт с собой.

— Все имеет прямое отношение к сегодняшней российской ситуации. Современная музыка находится на обочине концертной жизни: ее редко услышишь в крупных залах, на масштабных фестивалях вроде «Звезд белых ночей». Несколько композиторов и критиков пытаются изменить это положение, но проблемой остаются пробелы в слушательской культуре: уши до сих пор закрыты. Как изменить «точку слушания»? Ваши рецепты?

— Мне кажется, дело в том, чтобы взбудоражить молодежь. Если придумать по-настоящему интересные программы — например, Стравинский и какая-нибудь совсем свежая музыка, — снизить цены на билеты, молодые откликнутся. Чтобы их привлечь, нужно потрудиться. На самом деле получить удовольствие от современной музыки совсем не проблема. Если тебе нравится современная электроника, у тебя нет причин отказываться от Томаса Адеса или Пьера Булеза. Мне кажется, проблема не в этом. Просто нужно играть новую музыку. Проблемы начинаются, если вы ее не играете.

— Но, играя современную музыку, музыкант не может заработать себе на жизнь. Лучший петербургский ансамбль современной музыки, eNsemble Института Про Арте, — и тот не регулярный, а собирается на отдельные проекты.

— Нет, конечно, специальный ансамбль новой музыки необходим, но нужно также, чтобы крупные институции — Филармония, Мариинский театр — играли современный репертуар. В конце концов, глобальные перемены всегда исходят от крупных организаций.

— Оркестр Филармонии не играет новую музыку.

— Ну так они ошибаются! Это их обязанность! Подумайте только о своей традиции: в Петербурге все время звучала новая музыка. Ведь и Чайковский был в новинку, и Стравинский, и Шостакович. Ваш город всегда был местом авангардным. Во времена нэпа в Петрограде происходили совершенно фантастические вещи — «Нос» Шостаковича, «Завод» Мосолова — существовала мощная модернистская традиция. Потом эта традиция почти совершенно исчезла. Но сейчас культурная жизнь восстанавливается, и мне кажется, что все это снова будет возможно. Я считаю: играть новую музыку — это долг больших институций. Публика пойдет на новую музыку, если крупные оркестры и театры поймут ее важность. Публика отреагирует.

— В Америке люди слушают новую музыку иначе, чем в Финляндии?

— Там и композиторы совсем другие. В Лос-Анджелесе мы исполняем много американской музыки. Поддерживать местных композиторов очень важно. Пару месяцев назад у нас был фестиваль, посвященный минимализму, который организовал Джон Адамс. Мы играли Терри Райли, Мортона Фелдмана, самого Адамса, Стива Райха, голландца Луи Андриссена…

— А что Андриссена?

— Пару произведений — «Государство» и «Время». И вы можете все это играть. Нужно только поверить в это, проблема — в неверии. Это будет задачей молодого поколения. Молодежь должна потребовать: «Мы хотим играть и слушать музыку нашего времени». Нужно, чтобы молодые устроили нечто вроде «тихой революции» — и тогда новая музыка станет частью жизни.