 Музыкальная критика«Гибель богов» Вагнера в Латвийской национальной опере: боги гибли в банеВ Латвийской национальной опере не просто осилили «Гибель богов», но сделали по этой сложнейшей опере Вагнера спектакль, полный саспенса и юмора Ведомости / Четверг 01 декабря 2011 Чайковский писал: «Все эти Вотаны, Брунгильды, Фрики и т. д. так невозможны, так нечеловечны, так трудно принимать в них живое участие…» И правда: неизвестно, что сложней — поднять эту пятичасовую вокально-симфоническую махину или понять и дать почувствовать нам, кто такие эти персонажи запутанного и напыщенного сюжета и что меж ними происходит. В Риге удалось и то и другое. Дирижирует молодой многообещающий немец Корнелиус Мейстер — весьма достойно. Интернациональный состав певцов высокопрофессионально озвучивает голосоломные партии. Но и актерски все работают отменно. Зигфрид (Ларс Клевеман) и Брунгильда (превосходная Кэтрин Фостер) обитают в бревенчатой комнате, выступающей из тьмы, она заботливо жарит ему яичницу, лампы заботливо освещают кусты конопли в ящиках на приступочке (сценография Иевы Юрьяне). Она пишет спреем «Make love, not war» на простыне, на которой только что, судя по мизансцене, как раз делали эту самую любовь. Дальше простыня с пасификом становится знаменем и саваном Брунгильды — логично: она ведь и хочет прекратить мировой раздор из-за рокового кольца нибелунга, вернув его дочерям Рейна. При следующем появлении этого жилища трава уже посушена, пучками висит по стенам, Брунгильда умиротворяет себя и заодно воинственную сестру-валькирию Вальтрауту добрым косяком. Зигфрид тоже является к Гибихунгам явно в измененном состоянии сознания: чем еще объяснить его счастливую невосприимчивость к заварившимся вокруг козням? Зал Гибихунгов обтянут стегаными кроваво-розовыми панелями, люстры и бра с оленьими рогами, гигантское ложе, на котором эта семейка занимается сексом втроем: Хаген наедине с Гудруной, а в ее присутствии — с Гунтером, она же расточает разогревающие ласки обоим. Опять-таки логично: Гунтер и Гудруна, согласно либретто Вагнера, родные брат и сестра, Хаген — их сводный брат по матери, да и вообще «Кольцо» в том числе история перекрестных совокуплений всех со всеми (к примеру, Брунгильда доводится Зигфриду теткой по отцу). Сыграно убедительно и бесстрашно. Гунтер — Маркус Юпитер — мужик размера XXXL, самоотверженно покрасился в пергидрольного блондина, вдел серьгу в ухо и в обтягивающих трусах, а то и голый трясет своими безразмерными телесами. Хаген — Йохан Шинклер — бритоголовый брутальный самец с бешеной харизмой. Гудруна — Элизабет Стрид — манерная ломака в сексапильной комбинации. То, что Вагнер и Фассбиндер растут из одной и той же немецкой культуры, — мысль не новая, однако новые мысли на свете вообще редкость, а вот облечь мысль в живую театральную плоть, да притом не насилуя произведение, но, наоборот, многое в нем открывая, — это и есть настоящая режиссура. Одно из открытий режиссера Виестурса Кайришса: третий акт происходит в бане, Хаген закалывает Зигфрида шампуром (на мангале коптятся сосиски — вы прежде думали, как мангал похож на погребальный костер?), полуголая толпа закалывает Хагена, из народной массы проклевывается новый национальный лидер, и под оркестровый финал (с темой любви Зиглинды из третьего акта «Валькирии») хор беззвучно поет гимн этого тоталитарного государства. |