 Музыкальная критикаЭса-Пекка Салонен выступил на Фестивале Ростроповича с лондонским оркестром «Филармония»Идеальнее союза дирижера и оркестра не вообразить Ведомости / Понедельник 31 марта 2014 Лондонская «Филармония» приезжала в Москву давно — в 2002 году — с Владимиром Ашкенази. Эса-Пекка Салонен был годом позже, когда на Пасхальном фестивале Валерий Гергиев дал ему поводить оркестр Мариинского театра. То и другое было очень здорово, но теперь, когда Салонен стал главным дирижером «Филармонии», совместный результат оказался еще выше. Эса-Пекка Салонен известен в мире не только как дирижер, но и как композитор: его музыка сложная, красивая, насыщенная событиями, эффектная. На Фестиваль Ростроповича Салонен своих сочинений не привез, только классику: Бетховен, Сибелиус, Шостакович. Но и в его дирижерской манере сквозило сочетание тех же качеств: ясной головы, острого слуха и безупречной жестикуляции. Миниатюрный, изящный Салонен рулил оркестровыми громадами спокойно и точно, как пилот лайнера, проходящего сквозь грозовые тучи. В двух фестивальных концертах нашлось место и хрестоматийному репертуару, и премьерам. В Третьей симфонии Бетховена, хоть недавно мы слышали ее у Венского филармонического, поражало оркестровое качество. Все было сыграно без сучка без задоринки, а звук группы первых скрипок напоминал благородное дерево. Салонен провел всю бетховенскую партитуру компактно, слыша ее насквозь, ни одной остановки в пути. Более экстравагантное сочинение, каким является Пятая симфония Сибелиуса, совмещающая конвенцию романтического симфонизма с немыслимыми вольностями формообразования и гармонии, было исполнено соотечественником композитора как нечто само собой разумеющееся, простое и цельное. Репертуарной сенсацией стала российская премьера пролога к ненаписанной опере «Оранго» (1932) Шостаковича, его спели главным образом британские певцы. Недавно найденный клавир оркестрован Джерардом Макберни точно в духе раннего Шостаковича (мировую премьеру Салонен успел осуществить в Лос-Анджелесе). Вновь найденная музыка звучит так же, как давно знакомые сочинения тех же лет: надсадно, очень громко, с намеренными банальностями, скрывающими внутреннее отчаяние. Немногим позже сочиненная Четвертая симфония (1936) демонстрирует тот же кошмар души уже совершенно неприкрыто — но ведь и ее Салонен ухитрился подать как дорогой материал, как безукоризненную работу классика. |