 Музыкальная критика«Страсти по Матфею — 2000»«Год Баха» достиг в москве своей кульминацииВедомости / Четверг 22 июня 2000 Объявленный в начале года грандиозный музыкальный проект «Год памяти Баха» объединил финансовые и спонсорские усилия двух культурных центров, экспортирующих свою культуру в Россию, — Немецкого культурного центра им. Гете и посольства Германии. Достигнув кульминации, «Год памяти Баха» окончательно разделился на два потока. На финише сезона посольство Германии провело стандартный академический концерт в Большом зале Консерватории с участием немецких и русских музыкантов. Необычным в нем было только исполнение двух новых произведений, написанных специально для этого мероприятия, — немца Файта Эрдмана-Абеле и москвича Владимира Мартынова. Гете-институт, славящийся своей поддержкой альтернативных форм искусства, выделил деньги на грандиозный концерт «Страсти по Матфею — 2000», состоявшийся в англиканской церкви св. Андрея. Самым оригинальным в этот вечер было то, что баховских нот не было исполнено ни одной. Несколько месяцев 15 российских композиторов на слова 15 российских же поэтов писали по кусочкам колоссальное произведение по мотивам баховских «Страстей». В целом вся структура главного баховского опуса была сохранена. Евангельский сюжет начинался тайной вечерей и заканчивался распятием. Все композиторы использовали три музыкальные формы: речитативы-комментарии, хоралы и развернутые арии. Среди композиторов — школьник Иван Великанов, известный своей киномузыкой Алексей Айги и Владимир Мартынов. Среди поэтов — маститые Геннадий Айги, Дмитрий Александрович Пригов, Лев Рубинштейн. В обычной жизни всех этих людей можно встретить вместе разве что в буфете Дома композиторов или Дома литераторов. А теперь все трудились не покладая рук на общее благо. Весь цвет элитарного искусства, оказалось, имеет свое мнение и свой интерес к евангельскому сюжету и к баховской музыке. Вполне естественно, что в таком сложносоставном действе не обошлось без накладок. Но на это меньше всего хотелось обращать внимание. Обидно было только, что сложный процесс объединения элитарной российской культуры пришлось проводить на немецкие деньги. В Европе существуют целые фестивали современного искусства, собирающие полные залы в столицах. У нас этот процесс по-прежнему имеет андерграундный душок и для широкой публики остается terra incognita. |