 Музыкальная критикаСочувствие победителю«Золотая маска» придала понятию триумфа двусмысленностьВедомости / Понедельник 16 апреля 2007 Формулу успеха на «Золотой маске» выдал на церемонии директор Новосибирского театра оперы и балета Борис Мездрич, сказавший, что к победе приводит совпадение оценок внутри театра, со стороны зрителей и экспертов. В общем, лучшее — то, что нравится всем. А шедевры — это так, для гарнира.В разделе драматического театра случилась сенсация на грани абсурда. После всех разговоров о на редкость удачном сезоне выяснилось, что сезон этот сделал практически один человек — Сергей Женовач. Он получил все три главные «Маски»: за режиссуру, спектакль малой формы («Захудалый род») и формы большой («Мнимый больной»). Женовачу, человеку скромнейшему, было явно неловко. Члены жюри хватались за голову — результат тайного голосования огорошил даже их. В малой форме выбор бесспорен — не назвать «Захудалый род» лучшим значило бы не заметить принципиальной вещи: Женовач и его вчерашние студенты, составившие «Студию театрального искусства», вернули на сцену настоящее идеологическое высказывание, вырастили эстетику из этики. В этом смысле спецприз жюри, отданный за умную и тонкую игру Марии Шашловой, тоже дань Женовачу — воспитателю. Но вот победа «Мнимого больного» — это победа середины. Хороший спектакль, каких должно быть много в афише академических театров. Искусство, которое нравится всем. Но никак не вершина сезона. Вершиной был «Король Лир» Льва Додина, грубый, сколоченный из сухого отчаяния спектакль. Против него можно протестовать, но не признать масштаба — нелепо. Протест, однако, оказался сильнее здравого смысла. «Золотая маска» покойному художнику Давиду Боровскому и спецприз Петру Семаку — Лиру с формулировкой «за мощь и глубину самоотдачи» — горькое утешение. В споре за лучшую мужскую роль Семак проиграл Евгению Миронову — Иудушке из «Господ Головлевых» Кирилла Серебренникова. «Маску» за женскую роль получила Мария Миронова, придавшая красоту и смысл провальному во всем остальном спектаклю Андрея Жолдака «Федра. Золотой колос». Приз «Новация» достался «Кетцалю» Антона Адасинского и его труппы «Дерево». Признание уникальности этого театра телесной клоунады на равнодушной к телу русской сцене запоздало, конечно, лет на 15-20, но выдохнуть «наконец-то» — тоже хорошо. Критики отдали свою «Маску» «Рассказу о семи повешенных» Миндаугаса Карбаускиса. Пояснение «ученику Женовача» тут уже ни к чему — Карбаускис давно нашел и свои темы, и свой стиль, в московском театральном поколении 30-летних он лучший. Общепримиряющий приз — «Маска» за зарубежный спектакль, показанный в России: «Долгая жизнь» Алвиса Херманиса тоже нравится всем. Сыгранный труппой Херманиса на тех же гастролях «Лед», прорыв в новую эстетику, — конечно, единицам. Лучший спектакль, появившийся в прошлом сезоне в русском балете, по техническим причинам на «Маску» не попал: «Золушка» Юрия Посохова и Юрия Борисова, поставленная в Большом театре, уже год как непрерывно колесит по зарубежным гастролям, и увидеть ее в Москве можно будет только в июне и июле. За новый балет, рождающийся сейчас в России, — продолжающий классические традиции, но не обремененный вселенским величием, содержательный, но не требующий в обязательном порядке литературных костылей, оставляющий возможность для самовыражения танцовщиков, но не терпящий актерского волюнтаризма, — отвечала в конкурсе одноактная «Игра в карты» Большого театра. Легкость духа и изящество облика, отличающие слаженный дуэт хореографа Ратманского и художника Игоря Чапурина, сложились в самый виртуозный и стильный балет, поставленный в России за последние 10 лет. Однако жюри «Маски», из года в год стремящееся награждать не отдельные спектакли, а тенденцию, признав лучшим хореографом постановщика «Игры в карты», лучшим спектаклем предпочло назвать «Золушку» Новосибирского театра оперы и балета. Она сделана в потрясающем единстве всей команды: даже костюмы, отдельно от спектакля способные претендовать только на «золотую клюкву», просто призваны кроем скрыть недостатки телосложения танцовщиков. Вторичная и даже третичная хореография Кирилла Симонова — самое уязвимое место постановки. Но артисты исполняют ее с таким драйвом и самоотдачей, которых редко можно добиться от танцовщиков двух имперских театров. К тому же «Золушку» украшает и притягательная фигура в оркестровой яме: дирижерскую работу Теодора Курентзиса жюри отметило спецпризом. Поэтому не смогли составить конкуренцию новосибирцам и два конкурсных спектакля Мариинского театра — ему пришлось утешиться двумя «Масками» лучшим исполнителям: Андрею Иванову, которому хватило скудных средств, чтобы создать незабываемого балетного Акакия Акакиевича в «Шинели» по Гоголю, и Евгении Образцовой, чья Ундина призвана символизировать появление нового, уникально виртуозного и способного работать в совершенно разной стилистике поколения тех, кому едва исполнилось 20. Среди спектаклей современного танца лучшего не нашлось, что подтверждает тенденцию последних лет: вызвав бурный энтузиазм при своем появлении в России, этот жанр слишком быстро начал ориентироваться на западный рынок. В отличие от балета, который наконец осознал ущербность тотального культивирования национальной самобытности, российский современный танец уже не ищет свое лицо и за несколько лет выродился до коммерческих шоу для западных кабаре. Оперный сезон 2005-2006 не родил спектакля-лидера. Жюри точно распределило награды между несколькими качественными работами. Дирижер Вольф Горелик, режиссер Александр Титель и художник Владимир Арефьев получили персональные «Маски» за моцартовскую оперу «Так поступают все женщины» в московском Театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Но эту работу все же превзошел безукоризненной музыкально-театральной целостностью бриттеновский «Поворот винта» — этот спектакль Мариинского театра и назвали лучшим. Сильный вокальный конкурс среди женщин выиграла молодая певица из московского театра «Новая опера» Татьяна Печникова, спевшая заглавную партию в «Норме» Беллини. Австрийский гастролер Флориан Беш стал единственным, кто поддержал оперную марку Большого театра, где он спел Папагено в моцартовской «Волшебной флейте». Провинциальные спектакли и не могли претендовать на награды, но все же жюри поддержало спецпризом Челябинск, заметив молодого тенора Максима Аксенова, спевшего Германа в «Пиковой даме». В целом музыкальная часть фестиваля оказалась раздута: отборщики и организаторы проявили излишнюю лояльность к слабым спектаклям из провинции, да и «Война и мир» Большого театра попала в конкурс совершенно зря. Отбор качественных оперетт и мюзиклов остается проблемой. В этой номинации был отмечен екатеринбургский Figaro — перепев Моцарта в дискотечных ритмах. Нынешняя церемония награждения оказалась много уместнее прошлогодней, выдержанной в тонах гламурного китча. Режиссер-сценограф Дмитрий Черняков и дирижер Валерий Гергиев обеспечили процедуре классический антураж, а организаторы собрали эффектный букет знаковых фигур мирового театра: сменяя друг друга, премии лауреатам вручали Джон Ноймайер, Кристиан Люпа, Феруччо Солери, Резо Габриадзе и Деклан Доннелан, отличившийся забавным конферансом. Как видно, «Золотой маске» совершенно не повредило отсутствие посторонних театру медийных персон — и блеск, и смех театральное сообщество вполне способно наладить собственными силами. |